– Календулов?
– Да, Календулов! Он не мог догадаться, что это не твоя диссертация?
Я призадумался. Координаты Календулова мне дал Чемоданов. Значит, они когда-то были знакомы? Может, именно Календулов был научным руководителем Чемоданова?
– Черт возьми! – пробормотал я. – Вполне возможно, что Календулов несколько лет назад уже читал эту диссертацию!
– Замечательно! – воскликнула Настя и, поджав губы, посмотрела на меня. – А раньше ты не мог об этом подумать?
– Я доверился Чемоданову.
– Ну как можно было довериться такому малоприятному типу? У него же на лице отпечаталась нравственная деградация! Неужели в детстве он был другим?
– Представь себе! – сказал я, не отходя далеко от истины. – Это был золотой ребенок! Умница, отличник! Учителя гордились им, а мы всем классом скатывали у него алгебру и физику. И предки у него вполне приличные люди. Батя, если не ошибаюсь, то ли химик, то ли математик. Он в Америке постоянно пропадал. Витька каждый день приносил в класс американские журналы…
Но в чем я хотел убедить Настю? Все равно она права. Был Чемодан золотым ребенком, а стал негодяем, и верить ему нельзя. В голове у него теперь только одно: получить и пропить деньги.
– А чего добивается Календулов? – вслух думала Настя. – Ты деньги ему предлагал?
– Предлагал. Но он ответил, что совесть не продается.
– Ах! Ах! Ах! – произнесла Настя и вскинула вверх руки. – Чего же тогда он хочет?
– Безнаказанной власти. Это обычный завистник и телефонный хулиган.
– Так набей ему физиономию – и дело с концом!
– Прежде чем набить, его надо взять с поличным. А как его возьмешь? Сутки напролет следить за ним?
Настя задумалась. Я продолжал сидеть за компьютером, уставившись на клавиатуру. И тут вдруг меня осенило.
– Который час? – воскликнул я. – Половина девятого? Вчера он звонил в это же время. А утром звонил в восемь.
– И о чем это говорит?
– О том, что он звонит из дома – перед выходом на работу или после нее.
– А что ему мешает позвонить с работы? – спросила Настя.
– Наверное, он знает, что рабочий телефон определитель запеленгует. А домашний, наверное, какой-то особенный, с функцией антиопределителя.
– Может быть, может быть, – задумчиво произнесла Настя.
– Тогда наша задача упрощается, – сказал я. – Надо узнать домашний адрес Календулова и подойти в восемь утра к его двери. Как только он позвонит мне на мобильный, я тотчас позвоню ему в дверь. Вот тогда и посмотрим, как он будет со мной разговаривать по телефону, глядя на меня в дверной «глазок».
