— Оставьте собаку на улице, — возмущенно потребовал сторож. — Сюда собакам вход запрещен.
— Это не собака, — возразил я.
— А что же?
— Подопытный экземпляр, — объяснил я.
И пока он переваривал это, мы успели юркнуть мимо него и подняться на несколько ступенек. Я слышал, как, сердито бормоча себе что-то под нос, он заковылял обратно в свою каморку на первом этаже.
Склонившись над лабораторным столом, Стирлинг что-то записывал в тетрадь. На нем был неописуемо грязный белый халат.
Когда мы вошли, он оглянулся на нас с таким видом, будто наш приход был в порядке вещей. Сразу было видно, что он не знает, который сейчас час. Его ничуть не удивило, что мы явились в такое неурочное время.
— Ты пришел за пистолетом? — спросил он.
— Нет, кое-что тебе принес, — сказал я, показывая мешок.
— Тебе придется вывести отсюда собаку, — заявил он. — Собакам сюда вход запрещен.
— А это вовсе не собака, — сказал я. — Я, правда, не знаю, как он там себя величает и откуда он, но это пришелец.
Явно заинтересовавшись, Стирлинг повернулся к нам всем телом. Прищурившись, посмотрел на Пса.
— Пришелец, — без особого удивления повторил он. — Ты подразумеваешь под этим существо со звезд?
— Именно. это он и имеет в виду, — вставил Пес.
Стирлинг наморщил лоб. Помолчал. Было почти слышно, как лихорадочно заработали его мысли.
— Когда-нибудь это должно было случиться, — наконец проговорил он, словно давая авторитетное заключение по какому-то важному вопросу. — Но никто, конечно, не мог предугадать, как это произойдет.
— Поэтому тебя это нисколько не удивило, — констатировал я.
— Нет, почему же? Разумеется, я удивлен. Но скорее внешностью нашего гостя, чем самим фактом.
— Рад с вами познакомиться, — промолвил Пес. — Как я понимаю, вы биолог, и я нахожу это в высшей степени интересным.
— Но, честно говоря, пришли мы из-за этого мешка, — сказал я Стирлингу.
— Мешка? Ах да, у тебя ведь был еще какой-то мешок.
Я поднял мешок, чтобы он мог получше разглядеть его.
— Это тоже пришельцы, — объявил я.
Все это начинало чертовски смахивать на водевиль.
Он недоуменно поднял бровь.
Запинаясь и путаясь в словах, я торопливо рассказал ему, что это за существа — в моем понимании, конечно. У меня вдруг почему-то возникла потребность высказаться как можно быстрее. Словно меня подстегивала мысль о том, что у нас очень мало времени, а мне нужно успеть все рассказать. Возможно, так оно и было.
Лицо Стирлинга побагровело от волнения, глаза возбужденно заблестели.
