— Хорошо, Элрик. Он будет гореть всю ночь. Мунглум задумчиво почесал кончик носа: как не похоже это на Элрика — задавать столь пустые вопросы. Не дождавшись продолжения, маленький воин пожал плечами и занялся своим снаряжением.
Не придумав, о чем бы еще спросить у приятеля, альбинос отвернулся и проговорил тихо и взволнованно:
— Я убийца и вор, и вряд ли…
— Лорд Элрик, я…
— Ты наслушалась красивых сказок, милое дитя.
— Нет! Если бы ты понимал, что чувствую я… Ты ошибаешься.
— Ты очень молода.
— Но я уже и не ребенок.
— Берегись. Я следую своему предназначению.
— Предназначению?
— Ну да. Ты знаешь, что такое рок? И у меня нет жалости. Чтобы познать его, я должен вглядываться в собственную душу. Тогда я становлюсь другим. Но я не люблю смотреть, и это предписано роком, который ведет меня. Ни Судьба, ни Звезды, ни Люди, ни Демоны, ни Боги. Посмотри на меня, Зарозиния. Перед тобой Элрик, жалкий выродок, выбранный в качестве игральной кости богами времени. Элрик из Мелнибонэ, который сам себя постепенно разрушает.
— Это же самоубийство!
— Да. Я пленник медленной смерти. И те, кто рискует пойти со мной, обречены на страдания.
— Ты говоришь глупости, лорд Элрик. И это безумие порождено чувством вины.
— Я и в самом деле виновен, госпожа.
— А Мунглума твой рок также касается?
— О-о, ему ничего не грозит! Его самоуверенность лучше любой брони.
— Я тоже самонадеянна, лорд Элрик.
— Это болезнь юности. С возрастом она тает, как снег весной.
— Неужели ты считаешь, что через пару лет я стану податливой, словно воск?
— Честно говоря, вряд ли. Ты очень настойчива, и, скорее всего, в этом твоя сила. Большая сила.
Она встала и раскинула руки:
— Тогда примирись, Элрик из Мелнибонэ. Он с радостью обнял ее и приник к упругим губам, как умирающий от жажды к спасительному роднику. Впервые он не вспомнил о Киморил из Имррира. Они лежали рядом на мягкой траве и ласкали друг друга, не обращая внимания на Мунглума, который чистил свой кривой меч.
* * *
Пока они спали, костер потух.
Элрик — от радости или по невнимательности — забыл, что ночью принято выставлять дозор хотя бы ради безопасности, а Мунглум, силы которого не подпитывались ничем извне, бодрствовал, сколько мог, пока сон все-таки не свалил его.
В тени жутких деревьев появились сгорбленные фигуры, двигавшиеся шаркающей настороженной походкой — это уродливые жители Орга подкрадывались к спящим.
Разбуженный внутренним толчком, Элрик открыл глаза, взглянул на спокойное лицо Зарозинии, мирно посапывавшей рядом, затем, не поднимая головы, посмотрел в другую сторону… Перекувырнувшись, он выхватил Приносящего Бурю из ножен. Меч гневно загудел, недовольный тем, что его разбудили.
