Звягин скривился и отрицательно покачал головой.
— Стал кричать, что не верит ни единому слову афганца, что мы любезничаем со шпионом и дезинформатором. Мол, ваш афганец обеспокоен только тем, что наша техника подавит посевы на его поле и развалит пару дувалов.
— Живи я здесь, я бы тоже был этим обеспокоен. Любому нормальному человеку насрать на войну и наши разборки. Мы уйдем, а ему тут жить, ему растить детей…
— Ладно, Нестеров! — как от боли, скривился Звягин. — Хоть ты не сыпь мне соль на раны. Я что могу сделать? Мы — солдаты и вынуждены подчиниться.
Почти два часа рота шла под ветром и дождем по размытой тропе. Афганец шлепал по грязи в своих калошах рядом с Нестеровым и Вартаняном, вытянув худую жилистую шею вверх, глядя вперед. Его чалма намокла и свисала мокрой тряпкой. С бороды — жалкой и тонкой — капала грязная водичка. Свой тряпичный узелок Махмед спрятал за пазуху и все время придерживал его одной рукой.
Когда рота прочесала все окрестные горы и ложбины и стала спускаться к кишлаку с южной стороны, афганец заволновался, стал озираться по сторонам, что-то бормотать и нервно теребить замусоленные четки на тонкой черной нитке.
— Страшно, батя? — отреагировал на его поведение Вартанян. — Понос не начался? А вот мы так почти каждый божий день… Эх, война, война… Не ссы, уцелеют твои бабы. Мы надурняка стрелять не будем. Мы только по бородатым — пух!
Афганец тем не менее вовсе остановился и, сойдя на обочину дороги, опустился на корточки.
— Ну точно, понос у человека! — умозаключил Вартанян.
Афганец искал глазами Алимова. Увидев переводчика, сказал ему несколько слов.
— Он не может идти дальше, товарищ старший лейтенант, — перевел Алимов Вартаняну.
— А это еще почему? — насторожился Вартанян. — Мы без тебя никак. Ты у нас главный проводник, этакий афганский Сусанин. Вставай, вставай, батя! И в первые ряды наступающих! Докажи своей ханумке, как ты ее любишь… Ты что ж, жопа, сопротивляешься? Да я тебе каблуки повырываю, не снимая ботинок!
— Уймись, Вартанян! — рявкнул Звягин. — Алимов, что с ним?
— Он боится, что моджахеды увидят его с нами и за измену убьют его жену.
— Стопроцентно убьют, — согласился Звягин.
— А мы его переоденем в солдатскую форму! — придумал Вартанян.
На связь вышел Воблин:
— Ноль первый, почему задерживаетесь?
Звягин думал.
— Алимов, пусть покажет, как лучше пройти к кишлаку, чтоб нас не заметили.
Махмед стал долго и путано объяснять, жестикулируя руками и показывая на реку.
