Нестеров заметил, что начальник штаба смотрит не на него, а через плечо — куда-то в сторону. Нестеров машинально обернулся и почувствовал, как болезненно сжалось что-то внутри. В темноте, недалеко от колонны он увидел знакомый бушлат. Ирина!
— Опаньки! — произнес Воблин. — Какие чувства! Какие страсти! Нестеров, ты все же о службе не забывай, хорошо?
Нестеров стоял, не оборачиваясь. Зачем она пришла? Кого хочет здесь увидеть? Шарыгина? Воблина? Или его самого? Какого черта?
Ирина подошла к Нестерову.
— Я понимаю, вы очень заняты, — сказала она с легким оттенком иронии. — Но, может, все-таки уделите мне еще минутку?
Нестеров, не оборачиваясь, процедил:
— Пошла вон… Очень тебя прошу…
* * *
К десяти часам утра колонна остановилась на берегу сухого русла реки. Воблин широкими шагами ходил по мосту, поглядывая на часы, ожидал офицеров.
По обе стороны русла поднимались пологие горы. Первые цепочки афганских подразделений уже вытянулись по витиеватым тропинкам.
Звягин строил роту под мостом. Солдаты прыгали с машины и бегом спускались по насыпи вниз. Бряцанье оружия, касок, минометных плит, скрежет горных ботинок сливались в сплошной перезвон.
— Ашот! — крикнул Нестеров, увидев под мостом мешковатую фигуру Вартаняна в маскхалате. Тот обернулся, но лишь на секунду.
— Мы идем за вами, Нестеров! — крикнул Вартанян. — Встретимся!
— Товарищ лейтенант! — позвал Карицкий. — За сухпай не беспокойтесь, я ваши сутодачи взял. Пять гранат. Пять сигнальных ракет. Хватит?
Звягин махнул рукой в сторону сопки. Трое солдат с радиостанцией бегом устремились к ее подножию.
— Пошли! — крикнул ротный и быстро зашагал вслед за дозором. Ашот подтягивал на ходу ремешок каски; крупный нос выпирал из-под железа, и в этом было что-то черепашье.
Нестеров натянул на голову капюшон маскхалата вместо каски.
Дозор уже начал подниматься по сопке. Неустойчивые булыжники с гулом, подпрыгивая, как мячики, покатились вниз.
Впереди Нестерова шел Карицкий с радиостанцией за плечами. Ее антенна, похожая на тараканий ус, раскачивалась со свистом над головой офицера.
Нестеров обернулся, прежде чем начать подъем. Ашот, глядя себе под ноги, шел сзади, метрах в пятидесяти. Руки за спиной, в зубах — сигарета.
Воблин, сунув руки в карманы, все так же ходил по мосту, ежеминутно сплевывая.
С диким скрежетом на крупной речной гальке кружились боевые машины пехоты.
Афганский батальон цепью входил в зеленую долину.
Началось…
* * *
Они шли по узкой тропе вдоль хребта горы уже несколько часов подряд. Карицкий с радиостанцией сильно хромал, дышал тяжело, как лошадь. Его тонкая шея тянулась вверх, и казалось, вот-вот вырвет тело из сетей амуниции. Сзади гремел тяжелыми ботинками Шарыгин. Он почти всю дорогу молчал, лишь раз спросил у Нестерова разрешения пойти вперед, с дозором, но Нестеров грубо осадил его:
