Колонна разведроты уже стояла на дороге. Над боевыми машинами пехоты, тускло освещенными габаритными огнями, поднимались облака выхлопов, быстро тающие в холодном и влажном воздухе. На пустыре рядом с колонной смрадно горели пустые цинки с соляркой; рассвирепевший Воблин, распекая кого-то, пинал их ногами; огонь расползался по земле, и солдаты в спешке давились кипятком, допивая чай. В свете габаритных огней сержанты строили отделения, перекрикивая гул двигателей, проверяли личный состав. Несколько солдат загружали десантное отделение БМП коробками с сухпайками. Коробки падали, солдаты поднимали их с земли, вбивали в переполненную машину ногами. Звягин стоял во главе колонны почти навытяжку, руки держал за спиной и, казалось, совершенно спокойно наблюдал за тем, что происходило вокруг.
— Карицкий! — крикнул Нестеров, сдерживая раздражение. — Шарыгина ко мне! Немедленно! Из-под земли достать!
Солдат оглянулся, пожал плечами:
— Он куда-то пропал. Только что…
— Только что? — зло усмехнулся Нестеров. — Плохо врешь, солдат! Взвод, строиться!
Не в силах унять крупную дрожь в теле, Нестеров ходил кругами рядом с боевыми машинами. Когда его солдаты уже стояли в строю, к Нестерову, запыхавшись, подбежал Шарыгин:
— Разрешите встать в строй, товарищ лейтенант?
Нестеров сжал зубы, почти вплотную подошел к сержанту, схватил его за воротник куртки, притянул к себе.
— Где ты был?
— Я?.. — Шарыгин все еще глубоко дышал. Он не знал, что ответить. Он не успел придумать оправдания.
— Мне… мне было надо…
— Я тебе башку оторву, — прошептал Нестеров. — Ты у меня до дембеля как самый чмошный сынок пчелкой летать будешь. Назначаю бессменным уборщиком полкового сортира… А теперь пошел вон с моих глаз!
Нестеров резко повернулся лицом к строю и, отчетливо выговаривая каждое слово, громко объявил:
— За опоздание в строй сержанту Шарыгину объявляю трое суток ареста! Сядешь на гауптвахту, сержант, как только вернемся назад.
В ту же секунду Нестеров почувствовал, что его кто-то тронул за локоть. Рядом стоял Воблин.
— Что натворил сержант?
— Опоздал в строй, — ответил Нестеров сквозь зубы.
— И за это трое суток ареста? — неподдельно удивился Воблин. — Не слишком ли строго? Может, причина совсем не в этом?
Нестерову показалось, что Воблин с трудом скрывает ухмылку.
— Я отменяю взыскание, — добавил начальник штаба. — А сейчас успокойся, возьми себя в руки и через десять минут ко мне. Я доведу обстановку и каждому взводу поставлю задачу.
