Мюнх медленно подошел к самому краю террасы и остановился, увидев людей. Их почти совершенно нагие, обожженные солнцем тела и странные позы, в которых они лежали на песке, вызывали в мозгу монаха воспоминания о виденных когда-то картинах, на которых были изображены грешники, обреченные последним судом на вечные муки. Впрочем, гул оживленных разговоров, радостные возгласы и доносившийся отовсюду смех никак не вязались с картинами ада. Женщины и мужчины, девушки и юноши, совершенно не стыдясь друг друга и нисколько не смущаясь, лежали рядом, гуляли, гонялись друг за другом. То и дело с трамплина, а то и прямо с берега бассейна какое-нибудь загорелое тело с плеском падало в воду. Юноши и девушки, искупавшись, взбирались на цветные плиты, окаймляющие бассейн.
— Ну, пошли! — торосил Балич.
Мюнх спустился на несколько ступеней и застыл.
По песку к ступеням, ведущим на террасу, шла молодая женщина в прозрачной купальной шапочке. Она была очень стройна и каждым движением, казалось, старалась еще больше подчеркнуть это. Ее обнаженное тело прикрывала лишь небольшая набедренная повязка. Еще влажная после недавнего купания миндального цвета кожа блестела на солнце.
Девушка поднялась на первую ступеньку и сорвала с головы шапочку. Волны медно-желтых густых волос рассыпались по плечам. Она откинула рукой локоны со лба, подняла голову, взглянула в сторону террасы и вздрогнула, увидев стоящего у лестницы Мюнха.
— Смотри, Кама! — воскликнул Ром.
Но Модест уже и так узнал ее. Он изумленно смотрел на девушку и не мог выдавить из себя ни слова.
Еще минуту назад он не был уверен, еще колебался. Теперь, когда их глаза встретились, он уже не сомневался… Это была она!
Он нервно сжал веки. Хотел отогнать от себя этот образ, это дьявольское наваждение.
Но образ не исчезал.
Ему оставалось только одно — бежать! Он резко повернулся и, перескакивая через ступени, бросился к выходу.
Балич догнал его уже в глубине аллеи.
— Мод! Что с тобой?!
Он схватил монаха за руку, но тот вырвался, будто рука Балича жгла его раскаленным железом.
— Отойди! Отойди! Не подходи ко мне! — почти кричал он.
— Мод! Успокойся! Что с тобой?
— Не мучай меня! Уйди! Во имя Отца и Сына…
— Успокойся! Давай сядем здесь, на траве. — Ром опять протянул к нему руку.
— Нет! Нет! Прочь! Прочь! Изыди! — Мюнх отчаянно шарил глазами по траве.
— Послушай, Мод…
Монах быстро наклонился и схватил лежащий у ног камень.
Ром не собирался отступать.
— Мод, это же глупо…
