БСФ. Том 5. Антология фантастических рассказов - Кшиштоф Борунь, Пьер Буль

География фантастики еще ждет своего исследователя. Если попытаться разместить на предназначенной для школьных упражнений контурной карте мировые центры научно-фантастической литературы, то взгляду откроется довольно странная картина. Прежде всего мы увидим «белые пятна» девственных земель, характерные для эпохи великих географических открытий. Причем эти «белые пятна» будут располагаться не на территориях антиподов, не в скифских степях, а скорее на землях древних цивилизаций. Это похоже на негатив географической карты, на «антигеографию». Но писатель не город, и книги не уподобишь горам и низменностям. Иногда один художник представляет собой целую литературу, порой сотни произведений не создают пи школ, ни традиций. Можно, конечно, подсчитать, сколько писателей-фантаст о в живет в той или иной стране, сколько книг они выпустили, сколько выходит там фантастических журналов. Получится безликая среднестатистическая сетка, сквозь которую утечет драгоценная суть. В Польше сейчас активно работают 10–12 фантастов, и где-нибудь еще, допустим, столько же. Но в Польше — Станислав Лем, а где-то его еще нет, и рассыпаются все хитроумные построения.

Мало помогут и исторические экскурсы. Современная научная фантастика — поистине дитя нашего космического и атомного века, века так называемых «малых войн», в которых угнетенные нации отстаивают свои права на человеческое существование, века победы социализма на большей части земного шара. Она не походка даже на довоенную фантастику, качественно не похожа. Конечно, какие-то приблизительные связи можно наметить. В частности, расцвет американской фантастики можно попытаться объяснить давними традициями. Ведь признанным родоначальников этого жанра был великий американец Эдгар По. Ни при ближайшем рассмотрении становится ясным, что По оказал гораздо большее влияние на европейскую литературу, в частности, на французскую, чем на американскую.

Жюль Верн дал жизнь, без преувеличения, тысячам эпигонских подражаний в разных странах, но не создал французской школы научной фантастики. Пожалуй, лишь о влиянии Уэллса на формирование английской фантастики можно говорить достаточно серьезно. Уэллсовская традиция ясно прослеживается, допустим, в романах Джона Уиндэма. По в то же время творчество Кингсли Эмиса никак не назовешь традиционным, а Артур Каарк сам создал целую школу.

Имея в виду генетическую связь фантастики с головокружительным научным прогрессом последних лет, часто говорят, что этот вид литературы присущ странам с высоким уровнем науки и индустрии. Но почему-то фантастика абсолютно не популярна в Италии, Швеции, ФРГ, да и во Франции она далеко не так развита, как в Англии.