За столбами Мелькарта | страница 61

— Ты упомянул троглодитов, — сказал городской старейшина. — Их поселения находятся и у нас, близ гор. Однажды я спустился к ним в жилище и чуть не задохнулся от вони.

— Да, — согласился Ганнон. — Они ведь живут вместе со скотом и домашней птицей. Но удивительнее всего, что, вырастая в подземельях, они не становятся хилыми. Троглодит бежит быстрее лошади.

— И язык их отличается от речи других людей. Они шипят, как летучие мыши, — заметил ликсит.

Рабы принесли вино. Протянув фиал Ганнону, старейшина спросил:

— Долго ли собираешься у нас гостить?

— Недели две. Надо запастись провизией и водой, подыскать человека, знающего языки местных племён.

— Мне известен такой человек. Зовут его Бокхом.

— Странное имя! — удивился Ганнон.

— Его носит каждый третий маврузий.[60] Бокх хорошо знает Ливию. Мы его всегда берём с собой в Керну.

— Что это за Керна?

— Небольшой островок. Там мы вымениваем у чернокожих золото.

— А знаешь ли ты что-нибудь об Атлантиде? — поинтересовался Ганнон.

Ликсит отрицательно покачал головой.

— Впервые слышу… Советую тебе, — сказал он после короткой паузы, — плыть к Керне. Там ты добудешь много золота и легко расплатишься за провизию, которую возьмёшь у меня.

Ганнон покинул дом гостеприимного старейшины. Слова ликсита о Керне не выходили у него из головы. Остров, расположенный в заливе, — лучшее место для колонии. Самые богатые поселения возникли на таких островах. У финикийцев — Гадес, у эллинов — Кумы и Сиракузы. И у карфагенян должна быть такая колония. На первое время будет достаточно оставить на островке человек пятьдесят моряков, а потом сменить их колонистами.

Чернели непокрытые головы. Пёстрые одежды сливались в многокрасочный узор, как на лидийском ковре. Сегодня корабли снимаются с якорей, поэтому люди спустились на берег. Кто знает, скоро ли им ещё придётся ступить на твёрдую землю.

Ветер качал верхушки пальм, и они отбрасывали узорчатые тени. Несколько матросов под пальмами азартно играли в кости, другие подзадоривали их выкриками.

Синта расчёсывала волосы и пела песню о Лине.[61]

Ганнон лежал на песке, подложив под голову загорелые руки. Он прислушивался к грустной мелодии и задумчиво следил за белыми облаками: они, подобно пышной одежде, обволакивали небо. С реки доносились равномерные глухие удары: корабельные мастера вбивали в борт медные кольца для крепления снастей.

Ганнон перебрал в памяти всё, что им погружено на «Сына бури» в Ликсе: двадцать мешков сушёных фиников, сорок мешков ячменной муки, сто пшеничных хлебов, тридцать амфор с маслом, десять амфор пальмового вина, пять амфор финикового мёда. Всего этого хватит на два месяца, на путь в Керну и обратно. Кроме того, можно пополнить запасы свежей рыбой.