Был взволнован и Мидаклит, но совсем по другой причине:
— Она кругла, она кругла…
— О чём ты, учитель? — спросил в тревоге Ганнон.
— Тень на луне кругла! — воскликнул эллин. — Какой же я глупец, что раньше не придавал этому значения! Теперь я понимаю, почему она кругла.
— Почему же? Отвечай.
Эллин задумался.
— Пока я тебе ничего не скажу. Надо понаблюдать за звёздами, и если мои предположения подтвердятся, тогда я не напрасно проделал весь этот путь.
Ганнон огорчённо вздохнул.
Ночь прошла в тревожном ожидании.
Что принесёт утро?
И вот наступил час утренней молитвы. Стратон молился наравне со всеми. После окончания молитвы жрец подошёл к Ганнону и попросил у него людей для работы.
Ганнон облегчённо вздохнул. «Может быть, Стратон проспал затмение?» — подумал он.
Но вскоре им вновь овладела тревога. «Нет, Стратон, конечно, знает о затмении, — думал Ганнон. — Но, если он его не использует в своих целях, значит, у него есть какой-то другой план захвата Синты, план, в котором главная роль будет принадлежать не ему, а тому, кто клялся тогда Тиннит. Кто же он?»
В полдень храм был освящён. Моряки и колонисты с обнажёнными головами окружили святилище. Оно ещё без кровли и стен, но в центре его, как это полагается в каждом храме, возвышались два деревянных столба. Они означают ворота, через которые каждодневно входит и выходит солнце! Это Столбы Мелькарта!
— Я слышал, — сказал Мидаклит, — что в храме Тира колонны сделаны из чистого золота, а верхушки их — из смарагда.
— И эти колонны я заменю столбами из золота, — торжественно произнёс Ганнон. — Пусть славится этот храм. Пусть он соперничает с самыми прославленными святилищами. Недаром он воздвигнут там, где ещё не ступала нога карфагенянина.
Стратон бормотал слова молитвы и поливал колонны водой из священного сосуда.
Торжественно звучали в тишине слова гимна солнцу:
Слава тебе, о Мелькарт, владыка,
Слава тебе, господин Вселенной!
* * *
Колонисты ставили перед храмом глиняные фигуры овец и свиней. Их вылепил Мисдесс. Священными обычаями предков разрешалось заменять приносимых в жертву животных их изображениями.
Моряки бросали на землю браслеты, серьги, ножные кольца. Мелодично звенело серебро. Перед выходом в океан они не скупятся. Морю платят добровольную дань, чтобы оно, как жестокий властелин, не вырвало её силой.
Звучал рог, сзывающий людей к лодкам. Ганнон простился со Стратоном. Глаза жреца светились недобрым блеском, уголки губ были опущены.
