Юра смотрит то на нее, то на прохожих. Его блестящие глаза сейчас подвижны, как ртуть. А рука — будто стальная. Аля почти повисает на ней, но впечатление такое, что для его руки она легче перышка.
— Какой же ты сильный! — восхищенно говорит она. — Просто могучий!
Он останавливается, как-то хмуро смотрит на нее и, ничего не ответив, продолжает путь.
Они заходят в магазины, покупают продукты на ужин и на завтрак. Здесь Юрий опять ведет себя странно. Кажется, будто пища его вообще не интересует. Более того, он совершенно не разбирается в том, какие продукты следует покупать. Когда же дома Аля заглядывает в холодильник, то удивляется: снеди в нем нисколько не убавилось. Что же Юра ел целый день? Может быть, он серьезно болен?
Аля спрашивает его об этом, а Юра пытается уйти от ответа. Ее беспокойство возрастает. Она начинает уговаривать его показаться врачам.
— Ты ведь у меня врач, «мой личный айболитный врач», я вылечусь от одного общения с тобой.
Но Аля не дает увлечь себя на шуточный тон.
— Пусть посмотрят специалисты. Устроим небольшой консилиум, — говорит она серьезно и настойчиво. Юра тоже не сдается:
— Если бы врачи действительно умели лечить, то жили бы дольше всех. Помнишь, Гален говорил: «Врач, исцелись сам». Для начала хотя бы.
Они вышли к мосту. Дом, в котором жила Аля, находился по другую сторону улицы. В нескольких метрах под ними шуршал разноцветный суставчатый змей, состоящий из сотен автомобилей. Был час «пик».
Когда дверь квартиры с привычным прищелком закрылась за ними, Аля сказала неумолимо:
— Завтра вместе идем в больницу. Он попытался состроить гримасу.
— Посуди сама: зачем мне ходить к тем, кто знает меньше меня.
Аля разозлилась и решила подразнить его:
— Мало знать, надо уметь. А что ты можешь?
— Например, замедлять и ускорять у себя пульс. Запасаться психической энергией и передавать ее другим.
— Ты — йог?
Его лицо напряглось. Он что-то вспоминал. Потом с улыбкой, которая ей не понравилась, сказал:
— Да, йог.
— Тогда покажи свое умение.
Юрий молча взял ее руку, приложил к кисти собственной руки, туда, где должен был биться пульс. Но сколько Аля ни щупала его руку, пульс не прощупывался.
— А теперь? — хитро прищурив глаза, спросил он. Появились толчки. Они были редкими, но очень сильными. Интервалы между ними быстро сокращались. Ритм сердцебиения ускорялся. Аля не успевала считать. Кожа сильно вибрировала. Его лицо было невозмутимо, словно ничего не происходило.
