Обратное превращение оказалось куда сложней, и пока Нов мысленно сбрасывал хвою, обрывал корни, превращал еловую кору в бледно-зеленые порты и рубаху, втягивал остроконечную макушку, съеживался до длины сажени (меры длины динлинов не совпадали с русскими, принятыми во втором тысячелетии от Рождества Христова), пока снимал берестяной пояс, разминал одеревеневшие мускулы и регулировал зрение, чтобы воспринимать мир по-человечески; маг подошел к юту и помог ему окончательно избавиться от штанов. Обнажил свой меч, который во время недавнего боя висел почему-то за спиной (ют пронзительно заверещал, прикрывая уши руками), ухватился за штаны тройника и двумя резкими взмахами распорол штанины сверху донизу.
Нов впервые увидел ютов срам и не поверил своим глазам, подумал даже, что у него не все в порядке со зрением: настройка неправильная. Но нет, с глазами все было в порядке, именно такой срам и имели юты — очень невидный. Так вот почему они никогда дел с нашими бабами не имеют, подумал Лес.
— Заткнись! — велел Кам визжащему от страха тройнику. — Оставлю я тебе сучьи уши на память.
Но ют продолжал вопить, будто ему в задницу кол воткнули. Рой отвесил ему пару звучных пощечин, чтобы привести в чувства. Тот вроде бы оклемался: вытянулся перед магом по стойке «во фрунт», как учеников ютшколы учили, — голова вскинута, глаза выпучены и пожирают начальника, чуть согнутые в локтях руки прижаты к бедрам растопыренными ладонями.
«Лесик, — поторопил телохранитель по вещун-связи, — ты что там копаешься? К земным сокам присосался, что ли? Никак титьку мать сырой земли не выплюнешь? Иди скорее…»
Нов наконец сумел стронуться с места и деревянными шагами двинулся к кострищу. Кам встряхнул вымпел-вещуна за шиворот и поставил рядом с ютом. Теперь оба тянулись «во фрунт», только у лесича ноги были сомкнуты: пятки вместе, носки врозь, — а у юта с его кривыми мослами, что обычно скрадывалось тканью порток, сдвинуть ноги не больно-то получалось. Ютовы конечности ходили ходуном.
Ох и трусы же, оказывается, эти юты, подумал Лес. А с мечами да громобоями в руках выглядят куда какими храбрыми. В том-то и беда, что без отпора они совсем обнаглели. Знают, что почти любого купить могут, потому и самоуверенны. Чувствуют безнаказанность и шуруют в Лесном княжестве, как у себя за пазухой.
— Вот, — сказал Кам, кивая в сторону юноши, — выпускник ютшколы чародей Лес Нов. Прошу любить и жаловать. Полюбуйтесь на него, кто ни разу не видел. Попрошу хорошенько его запомнить, особенно ютам. А я — Кам Рой. Из комариного рода, если кому непонятно! А комары умеют пребольно кусаться… Эй, там, на поляне! А ну — все сюда, кто оклемался! Нечего там валяться, не дома на перине!
