— Велена? — к ней подошел Ральф.
Девушка поспешно встала, отошла от ядовитого куста.
— Что тебе?
— Я просто хотел сказать, что не позволю Кронту обидеть тебя.
— Да? Да? — Велена презрительно рассмеялась. — Вы лицемер, ваше проклятое сиятельство! Почему вы не вздумали предложить свою помощь, когда он заставил меня тащиться через всю долину? Вам плевать на меня, вас беспокоит лишь ваша благородная задница!
— О, конечно! Я — бесчувственная сволочь! Что ж, не стану навязываться, леди…
Вы, кстати, могли бы уйти еще у ручья, там-то никто за вами не следил.
— Убирайся. Оставь меня.
Велена изо всех сил сдерживала слезы — разрыдаться перед Ральфом было бы унизительно. Еще одно доказательство ее слабости. Он, как и положено джентельмену, начнет утешать ее, а она будет думать «какая же я дура, что так глупо попалась».
— Уходи.
Ральф развернулся на каблуках и ушел.
Ночь выдалась холодная. Ральфу приснилось, что он дома, абсолютно голый бродит по запорошенному снегом замку Коэн. Когда он проснулся, нос был заложен, а в горле саднило. В самом дурном настроении Ральф налил воду из фляжки в котелок и стал кипятить, надеясь, что горячий чай хоть немного поможет. Кронт перебирал запасы. Велена спала, устроив себе настоящий кокон из одеял и одежды.
Когда в котелке забулькало, Ральф осторожно снял его с огня, бросил немного черничных и брусничных листьев. Подождал пока заварится. Плеснул горячего чая в оловянную кружку, подул, пригубил. От кипятка снова закровавилась разбитая Кронтом губа.
— Проклятье… — пробормотал Ральф, слизывая кровь и запивая ее глотком травяного чая.
— Я вот тоже думаю, — подошел Кронт, — во имя всех мертвецов, ну почему нас изгнали в такое мерзкое время года? Могли бы летом… тогда б такой путь лишь в удовольствие…
— К лету ты бы сгнил уже…
— Какой ты учтивый, высокородный… всегда умеешь поддержать беседу…
Ральф только хмыкнул. Холодное серое утро не располагало к разговорам, даже ругаться было невмоготу. Больше всего он хотел найти какую-нибудь медвежью берлогу и залечь там до весны.
Конское ржание разорвало тяжелый влажный воздух. Ральф вздрогнул, вскочил, оглядываясь. Кронт схватился за меч.
На мшистом пологом холме чуть поотдаль от их лагеря остановился всадник. Его конь, бледно-серый, как осеннее небо, переступал ногами, встряхивая длинной гривой. Человек натягивал поводья, с интересом оглядывая изгнанников. Черный плащ с капюшоном скрывал его лицо и фигуру, но не мог спрятать клинок у пояса.
