Мои размышления прервал звонок телефона. Все с той же нежностью я поднял трубку, даже не задумываясь над тем, что я в "чужом доме", ибо это был мой дом.
– Ало?
– Эрик? Что случилось? Что произошло у вас с Лоренсом? Почему он хочет продать фортепиано? Почему он перестал играть?
Я замираю на секунду, пока все чудесные декорации французского утра разбиваются вокруг меня на мелкие осколки, обнажая реальность, пропитанную банальной болью.
– Я не Эрик. Я его друг. Эрику пришлось уехать… Подождите, не кладите трубку! Я знаком с Лоренсом. Что с ним случилось? – Человек на другом конце провода напряженно замолкает, и я поспешно добавляю, – Меня зовут Франс. Я живу у Эрика, а его самого внезапно вызвали в Бостон. Я не знаю его мобильного телефона, но если знаете вы – можете позвонить и проверить. А сейчас, прошу вас, ответьте, что с Лоренсом?
Еще несколько секунд тишины и потом:
– Он пришел ко мне сегодня рано утром и попросил помочь ему продать его фортепиано. Он сказал, что больше не собирается играть. Никогда. Он так же сказал, что не будет больше заниматься с Эриком.
Я не знаю что сказать.
– Умоляю вас, удержите его от этого шага. Хотя бы до приезда Эрика! Он должен приехать завтра, но он задержится здесь всего на несколько часов и почти сразу улетит в Гамбург и прилетит после-после-послезавтра…
– Да, разумеется. Но вы…?
– Я не уверен в том, что понимаю, что произошло между ними…
– Жаль. Но я постараюсь. Передайте Эрику, чтобы позвонил мне, как только приедет.
Мне – это Николя Шонсье.
– Да. Обязательно.
– До свидания.
– До свидания. Спасибо что позвонили.
– Не за что.
Короткие гудки. Как жестоко. Кажется, Николя Шонсье был зол. На меня или на Эрика, я так и не понял.
Лоренс, который больше не играет на фортепиано? Когда это прекрасное утро превратилось в липкий кошмар?
Вина. Слово тяжелое как свинец. Быстрое и беспощадное как пуля.
Виновен.
Виноват.
Если бы я только не приехал. Он бы играл до сих пор. О…
Хватаюсь за голову. Курить. Спокойно курить. Пить кофе.
Бездействовать.
Что я могу сделать? Эрик из одного с ним времени. Из того же времени что и Луи.
Из 'когда-то давно', когда все было по-другому. Я из 'теперь'. Я могу понять Эрика без понимания. Может быть даже Лоренса. Но связь между ними… их отношения… увы, но нет. Поэтому я не могу понять, что же было разрушено.
Но я чувствую эту вину. Пронзительную и пронзающую.
Я не должен был приезжать без предупреждения. Не должен был. Никогда. Это была дурацкая идея.
