Вчера отец видел, как я плакал. Мне было стыдно.
Я не хотел, чтобы он видел. Думал он не поймет. Но он, кажется, понял. Он предложил мне пойти на дополнительные курсы… сказал, что может у меня просто неправильный учитель…
Я, конечно, пойду, но я уверен, что Мсье Лякон тут совершенно не причем… Но я пойду. Я хочу верить в чудеса, хотя всё старательно указывает на то, что для меня чуда не будет.
Я боюсь думать о будущем… Я боюсь кому-то сказать о своем страхе… Кажется, что надо мной посмеются… кажется, что меня не воспримут всерьез.
Мне страшно, что я никогда не найду то, что ищу. Что я никогда не пойму, чего я хочу.
Но на следующей неделе я пойду на курсы. С надеждой. С новой надеждой.
Мама, как будто назло, решила поиздеваться. Хочет чтобы я играл на Седьмом Фортепьянном Конкурсе Милоша Мажена. Покушается на приз, исчисляемый в тысячах…
Я бы сыграл… первое место это множество открытых путей для пианиста…но… оно никогда не будет моим.
Это невозможно. Я не смогу.
Но я буду играть, конечно же. Так хочет мама. 20-ое апреля. У меня еще месяц. Я решил, что я буду играть Шопена.
Fantasie-Impromptu No. 4 C-sharp minor opus 66 Это будет мой позор. Мой бездушный позор.
Распахиваю окно. Теплый ветер. Кажется, это весна. Из моего окна видно соседний дом и крыши, крыши, крыши…
Я сижу у окна. Я должен играть. Я должен. Я должен пытаться снова и снова.
И, в конце концов, месяц это не так много. Это слишком мало…
Я не хочу идти на курсы… я не хочу видеть сочувствия на лицах… я не хочу, чтобы надо мной смеялись…
Но я должен. Уже не знаю кому – отцу, матери или самому себе…
Я сажусь за пианино. Устало вздыхаю и откидываю крышку. Клавиши такие твердые и холодные… кажется, что они злорадно улыбаются мне. Но я кладу на них пальцы, закрываю глаза и начинаю играть…
Я знаю – ни одной ошибки. Ни одного сбоя… Правильная техника, правильный ритм, прекрасная координация… Но это просто ноты. Просто ноты. Это не музыка. Она ничего для меня не значит… совершенно пуста…
Я не могу. Я просто не могу. И по лицу текут слезы. Но я не смею оторвать руки от клавиш, чтобы их вытереть. Я продолжаю играть.
Ветер веет из окна и слегка шевелит мои волосы. Я пытаюсь забыться в этом ветре, но бесполезно… мысли по замкнутому кругу возвращаются к твердым и холодным клавишам, к бесцельной пустоте и одиночеству. У ветра не хватит сил высушить мои слезы.
Последние ноты срываются с пальцев. Слезы капают на клавиши, и я поспешно вытираю их рукавом. Осторожно, так, чтобы не нажать… чтобы не вырвался случайный звук… Мне надо выйти. Мне надо уйти.
