- Да сидр там, сидр! - не выдержал и прокричал наклонившийся к его уху, чтобы не слышали остальные, Кац.
По строю прокатились, словно волны, душераздирающие крики: "СИДР!", "СИДРА ОТБИЛИ!".
Вскоре из леса прямо к марширующему 17 Ударному корпусу выкатили повозки с четырнадцатью бочками и двумя дюжинами бурдюков. Из бочки последней повозки беспризорно хлестал свежий самурайский сидр.
Адамсон, не будучи большим знатоком сидра, подошел к ней, попробовал и удивился, что в Самурайе могут делать такую гадость.
- И чего мы с ними воюем?
Спустя три дня разведка уже передавала в Ставку слухи о том, что в войсках Самурайи бытуют упаднические настроения в связи с утратой обоза с сидром, из чего предполагалось, что вскоре за этим начнется повальная сдача самурайцев в плен.
18.
Впрочем, ситуация на Фронтах складывалась не совсем так, хотя и драматически для противника. Части Второй самурайской Армии, выступающей в направлении деревни Отсосовки, изможденные и потрепанные от непрерывных боев, второй месяц упорно окапывались на рубежах реки Течки и Сучьей канавы. Видимо, самурайское командование не теряло надежды восполнить потери.
В результате ожесточенных схваток лейб-гвардия самурайцев отхватила себе единственный участок сухого берега. Вся остальная территория оказалась болотом. Место это пользовалось испокон веку дурной славой - настолько дурной, что этот берег был вторым в округе местом, где никогда не мочились деревенские пастухи.
Лейб-гвардия беспробудно хлестала остатки сидра, а если кто-нибудь от недовольствия делал себе харакири, то норма выдачи спиртного и хачапури остальным увеличивалась.
По ночам самурайцы тайком уходили в поля и братались там с местными крестьянками. Самурайская лейб-гвардия, как и остальные части обеих Армий, в предвкушении ближайшей резни, разлагалась и в разврате хоронила себя прямо на глазах.
Напротив, в Ставке Верховного главнокомандующего войсками Империи адмирала Нахимовича проистекал прямо противоположный процесс - Ставка, да и все приближенные адмирала, возрождались с завидным увлечением. Захваченный обоз с сидром, не только поднимал боевое настроение, но и позволял неплохо расслабиться.
Сверкающий Нахимович в пышном, но местами замызганном мундире, представил офицеров Каца, Адамсона, Блюева и Бегемотова перед очи госпожи Императрицы. Это было особенно лестно, поскольку поговаривали, что императрица достаточно близко схожа с адмиралом Нахимовичем.
