Но сейчас… Сейчас намечалось настоящее! Действительно важное, и как нельзя, более соответствующее задачам его ведомства…
Впрочем, оставив лирику, Антипов принялся упорядычивать свои схемы, с тем, чтобы яснее донести до собеседника суть своих предположений.
Наконец, он проверил, на месте ли дискета и записи и вышел в коридор.
Теперь в его сознании созрело четкое решение. Он обсудит свои выводы с Петрицким, а если тот не поймет его или струсит – сам пойдет к руководству. Вряд ли еще когда мелькнет в этой жизни шанс так проявить себя. И, чем черт не шутит, может и сделать заодно несколько шагов по служебной лестнице.
Неясно пока, правда, в каком направлении – вверх или вниз…
Сейчас же ноги несли его именно вниз – в служебный тир. Обычно сдесь сдавали сомнительной необходимости нормативы по стрельбе кабинетные работники. Но некоторые приходили сюда просто пострелять. Для удовольствия.
Вот, Петрицкий, к примеру, это любил. Он вообще любил все яркое и громкое. Странную же работу он себе выбрал с такими пристрастиями. Шел бы, к примеру, в оперативники – там вдоволь и пострелять, и покричать, и подраться…
Сам Антипов стрелял хорошо. И ему приходилось стрелять в людей. При этом он ни разу не потратил патрона понапрасну. А вот удовольствия от стрельбы он не получал никакого. Да и то вопрос: должен получать удовольствие плотник, колотя молотком по доскам?..
Тем не менее, следовало соблюсти определеннй ритуал. Антипов помахал рукой Петрицкому и надел наушники. Закрылась бронированная дверь, мишени уехали на лебедке вглубь длинного коридора.
Антипов предпочитал «стечкин». Была в этом пистолете какая-то певобытная эстетика – излишняя для близкого боя мощь, чрезмерные размеры… Хотя на знаменитый его автоматический режим Антипов предпочитал не переходить…
Отстрелявшись, он положил отдельно пистолет и магазин на железный стол и снял наушники. Его место занял подошедший незнакомый молодой сотрудник, что тут же принялся снаряжать магазин заново.
Приехали мишени. Петрицкий недовольно покачал головой, изучая свои результаты, и лишь мельком взглянул на Антиповскую мишень. Там было все в порядке. На месте сердца условного человеческого торса было бумажное месиво.
– Мдэ… – пробубнил Петрицкий. – Одно утешает: вряд ли мне когда-нибудь понадобится умение стрелять…
– Разве что застрелиться. Тут уж точно не промажешь, – пошутил Антипов.
Петрицкий рассмеялся жестким жестяным смехом.
– Ну, и шутки у тебя, боцман, – сказал он, и, покачав головой, хмыкнул. – Выкладывай, что за великие идеи созрели в твоем пыльном кабинетишке?…
