– Ваше здоровье, души потерянные.
Вино оказалось вкусным. Саботажников не кормят, поэтому со вчерашнего дня в желудке было пусто. Хмель ударил в голову.
– Твоё здоровье, изгой, – старательно выговорил чернявый обер-стрелок и вновь наполнил мой стакан.
– Кто ещё хочет? – Он повернулся к заключённым со стаканом в руке. Каторжники смотрели с ненавистью. Охранник пожал плечами и повернулся ко мне.
– Они не будут. За процветание Земли и Тевайза.
Мы чокнулись. Я облизнул губы и поставил стаканчик на столик. Охранник протянул мне брикет прессованного зерна, опутанного тонкими бледными нитями грибницы. На поверхности хлебца они сплетались в плотный розоватый ковёр – словно плёнка на шляпке шампиньона. Я взял бутерброд и деликатно его надкусил. Ну и дрянь. Пророщенное зерно с сырыми грибами.
– Сухой паёк, – словно извиняясь, пояснил чернявый. – Ночью срок годности вышел. Я-то есть боюсь, а тебе сойдёт. Ты после пластика и не такое слопаешь.
Есть хотелось безумно. Просроченный, нет – вряд ли солдатская пища в полночь превращается в яд. Это же не платье Золушки. Кто-то сунул мне очищенную репку в пластиковом пакете и тюбик, украшенный замысловатыми рунами.
Пластик рвался с трудом. В памяти всплыло полузабытое:
«…Суточный рацион солдата Логра составляют продукты на две тысячи калорий.
– А рунархского – на четыре.
– Врешь, гнида. Не может солдат два мешка репы в день сожрать».
Оказывается, репа в сухом пайке – это не выдумка острословов-анекдотчиков. Меня потянуло в сон. Я привалился к мелко подрагивающей переборке и прикрыл веки.
Гравикоптер мчался над заснеженными равнинами. Несколько раз он зависал в воздухе, и солдаты отправлялись вниз, за новыми пассажирами. Просыпался я дважды: когда приволокли Джассера и когда один из каторжников зачем-то попытался меня пнуть. Брат Без Ножен едва не сломал ему ногу. Буянов спеленали силовой «розочкой», и они висели друг напротив друга, бессильно пуча глаза.
Чернявый таял от любви к миру. Он предложил Джассеру выпить, и тот не стал отказываться. Струйки вина стекали по его подбородку. Каторжники глотали голодную слюну.
Я знаю тайну рунархов. Лионесцы меньше похожи на людей, чем рунархи, хоть у нас и общие предки. Но лионесцев мы считаем своими, а рунархов ненавидим. Всё дело в том, что внутри нас живёт мохнатый четверорукий зверёк. Он любит прыгать по ветвям деревьев и кидаться в тигров нечистотами.
А зверёк рунархов другой. У него мягкие лапы, и, поймав мышь, он играет с ней в кровавые игры.
