- Не сердись. Я не буду.
Она часто плачет. Сначала краснеют глаза, затем опухают щеки, наконец, незаметно выкатывается слеза. У нее тихие слезы. Она садиться мне на колени.
- Послушай Хоська, разве я когда-нибудь говорил, что люблю тебя?
- Нет.
- Разве я тебя обманул? Разве я не сказал, что люблю другую?
Она вздрогнула и не отвечает.
- Говори же!
- Да. Ты сказал.
- Слушай же дальше. Когда мне станет с тобой тяжело, я не солгу тебе, я скажу. Ведь ты мне веришь?
- Да, верю.
- А теперь не плачь. У меня никого нет. Я с тобою.
Я целую ее. Счастливая, она говорит:
- Милый мой, как я люблю тебя.
21 января.
По русски я говорю хорошо, без акцента. Вчера я был в театре "Еш гвардия". Рядом со мной сидел толстый чиновник, русский по нации, из аппарата Каримова. Такой красный, с потным лицом. Я его видел пару раз по телевизору. Он сопит и угрюмо дремлет. В антракте поворачивается ко мне:
- Вы где работаете?
Я молчу. Hо спустя мгновенье сам спpашиваю:
- А вы где?
Он косо посмотрел на меня. Я, не глядя на него, отвечаю:
- Я турист, из Пекина.
- Откуда?
- Из Китая.
- Пекин? Китай значит? Так-с, так-с, так-с: Врешь ты братец. Ты небось из Казахстана, из Алма-Аты.
- Да что ты, папаша. Я - казах? Да вы что?
- А че ж на русском чисто шпаришь?
- (Улыбаясь) Так ведь я в Москве жил, учился.
Он меня перебил, стал озираться по сторонам.
- Так-с. В Москве говорит. А в это время у вас в Казахстане террористы уживаются. А теперь, извольте, - к нам, в Ташкент пожаловали. Нет, не позволю я этого.-, последние слова он почти выкpикивает.
Эта фpаза казалось - бы повисла в воздухе. Уже начали собиpаться пеpвые любопытные. Я говорю своему собеседнику:
- Прошу вас не надо кpичать, люди смотpят.
Hо он упpямо продолжает:
- В участок его! Может, он опять чеченский шпион или жулик какой. .. Куда КГБ смотрит? Неужели трудно понять, что настоящий чечен всегда с членом в руках. Ха-ха-ха - непpиятно оскаливается он.
Я щупаю в кармане вальтер. Я говорю второй раз, но уже нервно:
- Прошу вас молчать!
- Молчать? Нет, брат, пойдем в участок. Там разберутся. Я не допущу, чтобы, значит, шпионы. Нет. За Президента! С нами Аллах!
Я встаю. Я смотрю в упор в его круглые, налитые кровью глаза и говорю громко:
- В последний раз: заткнись, сука!
Он отворачивается и бесшумно садится. Я выхожу из театра.
