- Она, наверное, дорогая, - задумчиво сказала Елена Аркадьевна. -
У меня никогда не было такой красивой авторучки. Кажется, что у меня вообще никакой авторучки не было. Я в основном мелом писала. На доске. Я помню, как я рисовала пифагоровы штаны и писала формулу - квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов. А интегрирование и дифференциальное исчисление вы никогда не понимали. Никто. Может быть, я плохо объясняла?
- Вы очень хорошо объясняли, Елена Аркадьевна, - сказал я. -
Только благодаря вам я всегда сдавал математику на отлично.
- Ты - молодец, Павлик, - еле слышно прошептала Елена Аркадьевна.
- Ты всегда был умным мальчиком. Самым умным из всех моих учеников.
И послушным. Ты был моим любимчиком, Павлик…
Я хотел сказать ей, что она ошиблась, что я не Павлик, что я
Николай, но не стал этого делать. Да Елена Аркадьевна меня и не слушала, она закрыла глаза и забормотала что-то себе под нос. Потом она уснула. Авторучка выпала из ее руки и скатилась с кровати на пол. Я поднял ее, снова положил в футляр. Потом встал и, оставив авторучку на табурете, на котором сидел, вышел из спальни.
- Она уснула, - сказал я, заглянув на кухню, где суетилась дочка
Елены Аркадьевны. - Светлана…простите, я не знаю вашего отчества.
- Александровна, - сказала она. - Проходите, чаю попейте.
- Спасибо, но мне пора. Извините. Как-нибудь в другой раз.
- Ну, если торопитесь…
У дверей я спросил:
- Светлана Александровна, а Павел у вас часто бывает?
- Редко. Он же в географическом обществе работает. Все время в разъездах… А вы не вместе с ним работаете?
- Нет. Мы с Павлом работаем в разных организациях.
- Павел Андреевич - очень хороший человек, - по секрету сообщила мне дочка Елены Аркадьевны. - Всегда, когда он возвращается из своих поездок, он к нам приходит. Помогает. Если бы не он, мы с мамой так бы и жили в коммуналке. Это ведь он помог поменять нашу комнату на эту квартиру. Квартира замечательная - две комнаты, раздельный санузел, лоджия большая. Мы и мечтать о таком боялись… Правда, когда весна наступает и летом, когда сильный дождь, то на кухне с потолка бежит. В углу. А ЖЭК ничего делать не хочет. Павел Андреевич обещал сходить в ЖЭК, поругаться там. Его бы послушались. Но, видать, уехал опять неожиданно. Он всегда неожиданно уезжает.
Я вынул из кармана бумажник и дал Светлане Александровне пять стодолларовых купюр.
- Зачем это? - Она не хотела брать деньги. - У нас все есть.
Скоро пенсию должны принести.
