- Так же. Абарова. И мы еще дальше удалились друг от друга.
Только теперь вверху ты. Ты - преуспевающий бизнесмен, а я простая медсестра. У нас не может быть ничего общего.
- Мы ошибаешься, - горячо возразил я. - У нас очень много общего.
Мы с тобой - люди одного поколения и, наверное, нам по душе одно и то же. Мы учились в одном классе в одной школе, мы сидели за одной партой. Мы… - Я споткнулся, увидев, как вспыхнули огнем ее глаза, но огонь этот был холодным.
- Мы недолго за ней сидели, - жестко сказала Маша.
Я смотрел в ее серые глаза и видел, что холодный огонь в них утихает, и они становятся влажными.
Я вспомнил, как однажды Маша вскочила со своего места и, прижав носовой платочек ко рту, опрометью выбежала из класса. На урок она так и не вернулась и вообще ушла домой, на переменке взяла свой портфель и ушла. Наверное, отравилась беляшом, сказала она мне. В тот день у меня были соревнования и вечером мы с Машей не встречались. А на следующий день все повторилось. Маша была бледной, ее тошнило. Учительница, теперь уже не помню кто, кажется Софья
Абрамовна, да, точно, она, вышла в коридор вместе с Машей, и они за дверями о чем-то долго разговаривали. А потом Маша перестала ходить в школу. Классу было объявлено, что Маша заболела и лежит в больнице. Лишь я один знал, что случилось с ней на самом деле.
Беременна! Маша ждет ребенка! Ребенка от меня.
Когда я узнал о том, что Маша беременна, я испугался.
Сначала я ни о чем не догадывался, думал, что Маша отравилась несвежим беляшом, как она мне сказала и, обеспокоенный ее самочувствием, после уроков прибежал к ней домой. Маша была дома одна. Я полез к ней обниматься, но она меня оттолкнула:
- Доигрались уже. У нас ребенок будет.
- Какой ребенок? - не понял я.
- Маленький.
И тут до меня дошло.
- Какой ребенок? - повторил я, но уже с другой интонацией. - Ведь мы еще сами дети!
- А что ты предлагаешь?
- Ну…, не знаю. Посоветуйся с мамой.
- Уже советовалась.
- И что?
- Она уговаривает меня сделать аборт.
- И правильно. Ты только подумай, что будет, если ты родишь! Все насмарку! Твой филфак, мой технический. Все! А как мы ЕГО будем воспитывать? Я не умею ничего. Я не знаю, что скажут мне мои родители…
- Уходи! - зло сказала Маша.
И я ушел. Ведь я же был гордый. Хоть и напуганный.
А когда Машина мама, Ольга Сергеевна, пришла к нам домой и все рассказала моим родителям, я испугался еще сильнее. Наверное, это был мой первый, самый жуткий страх. Кажется, что никаких других чувств, кроме страха, в моей душе не было. Что же теперь будет, думал я, что же теперь со /мной/ будет?
