Зажегся зеленый, и Маша двинулась мне навстречу. Я стоял на тротуаре перед перекрестком и смотрел на нее. Мне показалось, что и
Маша смотрит на меня, но она меня не видела. Или не узнавала. Она ступила на тротуар и хотела обойти меня, стоявшего как столб, но я окликнул ее:
- Маша!
Она подняла глаза и посмотрела на меня удивленно и с улыбкой, как смотрят на незнакомого человека, который явно обознался, но случайно угадал имя. И вдруг во взгляде ее серых, таких знакомых глаз мелькнуло что-то, похожее на суеверный страх, словно она увидела человека, которого давно считала покойником.
- Ты?
- Машка! Машка. Маша. Машенька. - Я произносил ее имя и наслаждался тем, как оно звучит. Как давно я не произносил его вслух! - Мы встретились. Я знал…
- Ты искал меня? - Маша глядела на меня и грустно улыбалась.
- Нет… Да… Не знаю… Наверное, искал.
- Ты меня не искал, - сказала Маша. Без обиды, просто сказала то, что было на самом деле. - Что ты здесь делаешь, в Климу?
- Машка! - Я снял перчатки и взял Машины руки в свои. На ней не было перчаток, может быть, они лежали в сумочке, переброшенной через плечо, а может быть, она забыла их дома. Руки у Маши были холодные.
- Ты замерзла? У тебя руки как ледышки.
- Я оставила перчатки на работе. Думала, что положила в сумочку, а когда хотела их надеть…
- Может быть, зайдем куда-нибудь? - предложил я, оглядываясь по сторонам в поисках какой-нибудь пиццерии или ресторана.
- Давай, - согласилась Маша. - Тут недалеко есть кафе.
Кафе было действительно недалеко. Когда мы зашли в него, я удивился - до чего это кафе похоже на ресторанчик "Семь струн". Тот же уют, та же тишина и та же лаконичность обстановки.
- Здесь всегда так тихо? - спросил я.
- Да. Тут даже по вечерам тихо. Это не молодежный клуб, сюда ходят люди степенные и пожилые. - Маша усмехнулась: - Как мы с тобой.
- Ну, это ты, Маша, загнула. Какие же мы с тобой пожилые? Вон, у тебя ни одного седого волоска!
Я провел рукой по Машиным волосам, они были точь-в-точь таким, как тогда, двадцать восемь лет назад - пепельными и матово-шелковистыми. Свою белую вязаную шапочку Маша сняла сразу, как мы вошли и, аккуратно сложив, засунула ее в карман пуховика. Мне очень хотелось прикоснуться к ее волосам губами, но я сдержался, не зная, как Маша на это отреагирует.
- Просто хорошая краска, - улыбнулась она, поправляя прическу.
Я помог Маше снять пуховик. Не удержался и легко прикоснулся губами к ее волосам, волосы пахли ромашкой. Маша не заметила. Потом я разделся сам и сдал наши вещи в гардероб. В зале находилось четыре человека, не считая гардеробщика, который тут же ушел за перегородку, и бармена за стойкой - две парочки таких же, как мы с
