В этом ресторанчике мы с Викой ужинаем чаще всего. Мне он нравится. Нравится своей, лишенной помпезности и показухи, строгой, лаконичной обстановкой, уютом и тихой, ненавязчивой живой музыкой.
Иногда здесь поют, но чаще просто играют. Два парня играют на гитарах современные композиции и классическую музыку. Иногда они играют вдвоем, иногда по очереди. Пока один играет, второй отдыхает, сидит за столиком рядом с подиумом и цедит через соломинку фирменный напиток, безалкогольный, конечно. Хорошо играют парни, владеют своими семиструнками в совершенстве! Ресторанчик так и называется -
"Семь струн".
Нравится ли ресторанчик "Семь струн" Вике? Уверен, что нет. Она просто мирится с тем, что здесь нравится бывать мне. Игру на гитаре она называет бренчаньем, тягомотиной или, когда она сильно раздражена и теряет над собой контроль, то грубо - суходрочкой. Вику больше устраивает грохот басов и громкие, закладывающие уши, не позволяющие разобрать слов собеседника, визги, которые в сочетании с бьющими по мозгам басами принято у молодежи называть клевой музыкой.
Ей больше по душе не умиротворенная тишина, не полусвет и уют, а шумное молодое окружение и хаотическое мигание разноцветных огней. В такой обстановке она чувствует себя вполне комфортно, как рыба в воде. Я не понимаю - как она не устает от звуковых и световых бомбардировок?
Мы с Викой совершенно разные, мы из разных эпох, а потому будущего у нас нет. Нас связывает только мой кошелек и ее молодость.
Мы пользуемся друг другом. Мы обмениваемся тем, что имеем.
Взаимовыгодный обмен. И только! Я это понимаю, а Вика это понимает еще лучше, чем я. А потому она пытается выдавить из меня все, что можно и как можно скорей.
Промедление смерти подобно!
Я не смог заехать за Викой, только позвонил ей и назначил время и место встречи, поэтому в "Семь струн" она приехала на такси. Еще в дверях, когда она вошла в зал в своем новом красном платье, привлекая взгляды всех мужчин, сидящих за столиками, я увидел выражение ее лица и понял, как она раздражена - ее голубые глаза, обычно притворно-ласковые, сверкали гневными искорками. Прическа у нее была такой же, как вчера, у парикмахера она, понятное дело, не была, а косметики на ней почти не было. Может, и правда закончилась?
Впрочем, мне нравилось, когда на Вике минимум косметики.
Вика посмотрела на подиум, где сидел один из гитаристов и тихо наигрывал фугу Баха, презрительно сморщила носик и окинула быстрым взглядом полутемный зал. Увидев меня, она молниеносно избавилась от гневных искорок в глазах, широко и приветливо улыбнулась и направилась в мою сторону.
