– В чем дело? – решительно шагнул к ней Шах.
– Ни-ни-ни в чем… – сказала она сквозь слезы.
– А что ты ревешь?
Она подняла на него голубые озера глаз, и у Шаха остановилось сердце.
– Я… я… с поезда, из Вильнюса… Приехала к тете. Вот сейчас. Только что. У меня здесь был кошелек, – она показала на сумку. – Там деньги были, паспорт и тетин адрес… у-у-у… – дальше она опять разрыдалась.
– Подожди! – он тронул ее за руку. – К тебе кто-нибудь подходил?
– Никто. Один мальчик помог на вокзале вещи донести…
– Какой мальчик?
– Никакой. Такой черненький, высокий, а что?
– В кепке?
– В кепке. А что? – она опять посмотрела на него своими озерами.
Ребята переглянулись.
– Мосол, – уверенно сказал Рафка.
Вокзал был участком Арифа Мосола, и все трое ясно поняли, что это – его работа. Шах взглянул на украденную «Сейку», было пятнадцать минут двенадцатого.
– Во сколько пришел поезд? – спросил он у нее.
– В одиннадцать… А что?
– Ничего, поехали – Шах взял у нее чемодан, решительно двинулся к стоянке такси.
– Куда?! – изумилась она.
– Поехали! – приказал он Рафке и Семену и спросил у нее: – Сколько там было денег?
– Восемьдесят рублей, на обратный билет. А куда?…
– Садись, – он открыл дверцу свободного такси, нельзя было терять ни минуты. Стибрив кошелек, Мосол извлек деньги, а все остальное должен был немедленно куда-нибудь выкинуть, в какой-нибудь мусорный ящик, урну, подворотню, но куда? Шах даже обвел глазами площадь, прикидывая, куда бы он выкинул этот кошелек, чтобы побыстрей избавиться от улики, но поди знай, где и в какую минуту Мосол стащил у нее кошелек, может, – еще на перроне. Нет, нужно срочно ехать его искать, с такими деньгами – восемьдесят рублей! – Мосол, конечно, должен был в первую очередь рвануть к Толику Хачмасу.
– Русский драмтеатр, – сказал Сашка шоферу и почти силком втолкнул в машину недоумевающих ребят и эту синеглазую плаксу. – Как тебя зовут?
– Лина.
– А фамилия?
– Бракните.
– Как? – переспросил он.
– Бракните, Лина Бракните.
– Ага. Хорошо, – запомнил он. – Меня зовут Саша. Запомни: Саша Романов, я твой двоюродный брат.
– Брат?!
– Да. Так надо. Если кто спросит – ты мне двоюродная сестра. – И повернулся к Рафке и Семену: – Понятно?
– Да, – сказали те, уже догадавшись, что он собирается делать, а он еще прибавил им по-азербайджански, чтобы Лина не поняла: – А кто меня выдаст, того я лично в… – впрочем, выругаться даже по-азербайджански он при ней не сумел, язык не повернулся сказать привычное, матерное, ну да они – Рафка и Семен – поняли и без слов.
