— Да.
Макс опустился передо мной на колени, раскрыл мои губы и накрыл мой рот своим, заткнул мне нос и сделал пару вдохов. Чтобы отблагодарить его, я открыла глаза. Из мальчишек вырвался вздох облегчения: жива!
Придя в себя, я одела трусы, лифчик, свои любимые старые джинсы и достала свой дневник, в котором был описан со всеми подробностями тот день. Оба тем временем тоже приоделись и стали меня с интересом слушать. Краем глаза я заметила, что штанишки-то им маловаты уже становятся!
— Да, повезло Костяну! — сказал Сашка, вздыхая, переглянувшись с Максимом. Я достала «Полароид» со шкафа и сказала:
— Снимите меня, как я есть сейчас.
Они сделали пару снимков. На одном из них, где у меня коса была перекинута наперёд, я написала: «Дорогому…
(- Сашка, как зовут твоего брата?
— Сашка.)
… Сашунчику от Карины. С любовью» Подпись.
— Передай это своему брату, — сказала я Сашке. — А вторую оставьте себе.
— Спасибо, — сказали они. — Пожалуйста, прости нас за всё.
— Так уж и быть, — я нежно и продолжительно поцеловала в губы сначала одного, потом другого…
Часть 4
Продолжение дневника Карины
ВОЗВРАЩЕНИЕ ДИМЫ
28.10. На следующий день, у меня всё болело; я с отвращением сидела за столом и делала уроки в одиночестве (брат опять куда-то исчез). Я чувствовала как физическое, так и моральное опустошение, моя душа была наполнена чем-то нехорошим, гадким и склизким, а также подёрнута паутиной непонятной ноющей тоски. День был серый, сонный, с неба что-то сочилось, слегка разбрызгиваясь. Я закончила всё часов в пять вечера, когда уже слегка развиднелось и появился месяц. Я подошла к окну и мне захотелось завыть на него, чтобы вытянуть из себя с воем по ниточке всё то, что переполняло меня, опять появилось гложущее нехорошее предчуствие. (Что-то слишком часто.) Я была бы рада сейчас любой живой душе, которая пришла бы ко мне. Хоть бы кто-нибудь позвонил, что ли. Но телефон молчал. Тут раздался звонок в дверь. Я подумала, что это плод моего больного воображения. Но звонок зазвенел ещё раз, требовательно и настойчиво. На пороге стоял мой брат Игорь, да ещё и со своим приятелем Антоном! Я схватила брата за рукав, чтобы убедиться в его реальности. Тот недоумённо воззрился на меня и прошёл вместе с другом в квартиру. Я на радостях что-то приготовила им, угостила чаем. Я поистине наслаждалась каждой минутой общения с ними. Как говорил Антуан Сент-Экзюпери «Самая большая роскошь — это роскошь человеческого общения». Когда побудешь в одиночестве в грустный осенний день в полном одиночестве несколько часов, то они покажутся тебе годами. Я жадно ловила каждое слово, сказанное ими.
