В последнюю неделю июня Лайза узнала, что муж, вместо того чтобы оставаться в Нью-Йорке в составе оккупационных сил армии под командованием генерала Клинтона, недавно вернувшегося из Англии, уезжает с экспедиционными войсками генерала Хоу.
– Экспедиция куда? Можешь сказать?
– Это военная тайна.
На лице Лайзы отразилась насмешка.
– Маленькая военная тайна, – с издевкой сказала она, – известная половине Нью-Йорка – как друзьям, так и врагам. Ваш генеральный план – захватить Филадельфию.
– Скажем так, – Торн улыбнулся, не отвечая на вопрос прямо, – что буду не на очень большом расстоянии от тебя, и мы скоро снова будем вместе.
– Будут сражения?
– Скорее всего, нет.
Даже перспектива поехать в Англию не приводила ее в такой ужас, как мысль о его участии в сражениях.
– Ты собирался подать в отставку. Почему бы тебе не сделать этого немедленно? – умоляюще попросила она.
– Находиться в безопасности в Нью-Йорке с тобой, любовь моя, в течение более года и подать в отставку в тот момент, когда армия отправляется в поход… Не имеет значения, что нам хорошо известны мотивы, – дразнил он Лайзу, пытаясь вывести из подавленного состояния, – можешь себе представить, что будут обо мне говорить?
– Тебя беспокоит, что думают другие люди?
– Честно говоря, любимая, да. Я бы не особенно хотел стать героем таких вот сочинений. – Он начал напевать популярную песенку о генерале Хоу и его возлюбленной, которую распевали обе армии – и британская, и американская.
– Пусть сочиняют какие угодно стихи, – убеждала жена надменно, – а тебе нечего участвовать в сражениях. – Я боюсь не только за тебя, – добавила она с примесью отчаяния, – ты будешь воевать с моим народом, возможно, даже против моего брата; разве забыл, что в последнем письме, полученном из дома, сообщалось, что Аренд вступил в армию?
– Дорогая, зря беспокоишься: если Аренд находится в войсках Вашингтона, то маловероятно, что мы можем встретиться там, куда я собираюсь. Обещаю, что стану дезертиром после окончания военных действий этой кампании и отвезу тебя надолго в Холланд-Хауз, прежде чем отправимся в Англию. Но сейчас не могу подать в отставку, Лайза. – Он взял ее за плечи, глядя прямо в глаза. – Я провел в армии все свои зрелые годы, и, как ты однажды сказала, когда речь шла о заключенных, – напомнил он мягко, – у меня тоже есть собственное понятие о чести и долге.
