Я села в «Хонду» и некоторое время не двигалась. В голове бродили мысли вроде: «Готовься к смерти, Дечуч» или «Больше никаких поблажек. Война так война». Но я не могла придумать, как найти Дечуча, поэтому решила сначала смотаться в булочную.
Вернулась я домой уже около пяти. Я открыла дверь и с трудом удержалась, чтобы не завопить. В гостиной находился мужчина. Я присмотрелась и поняла, что это Рейнджер. Он расслабленно сидел в кресле и наблюдал за мной.
– Ты бросила трубку, – сказал он. – Никогда так больше не делай.
Он говорил тихо, но властно, тут не ошибешься. На нем были черные брюки, тонкий свитер с длинными рукавами, закатанными по локоть, и дорогие туфли. Волосы очень коротко подстрижены. Я привыкла видеть его в полевой форме и с длинными волосами, потому сразу и не признала.
– Ты что, сменил имидж?
Он молча смотрел на меня и не отвечал.
– Что в сумке?
– Булка на всякий случай. Что ты здесь делаешь?
– Я думаю, мы можем заключить сделку. Тебе очень нужен Дечуч?
О господи!
– Что ты задумал?
– Ты находишь Дечуча. Если потребуется помощь, звонишь мне. Если мне удастся его поймать, ты проведешь со мной ночь.
Мое сердце перестало биться. Мы с Рейнджером давно играли в эту игру, но никогда не называли вещи своими именами.
– Я вроде как помолвлена с Морелли, – промямлила я.
Рейнджер улыбнулся.
Черт!
Послышался звук вставляемого в замочную скважину ключа, и дверь распахнулась. Вошел Морелли. Они с Рейнджером кивнули друг другу.
– Удалось досмотреть игру? – спросила я у Морелли.
Джо бросил на меня убийственный взгляд.
– Удалось, но нянчить твоего Лунатика я не собираюсь. И вообще, чтоб я этого парня больше никогда не видел.
– А где он?
Морелли обернулся. Никого!
– Черт, – выругался Морелли, вышел в холл и за шиворот втащил Лунатика в квартиру, напомнив мне кошку, которая тащит непослушного котенка за шкирку.
– Дружок, – виновато сказал Лунатик.
Рейнджер встал и протянул мне карточку с адресом.
– Владелица белого «Кадиллака», – сказал он. Он надел свой черный кожаный пиджак и вышел. До чего же общительный!
Морелли сунул Лунатика в кресло перед телевизором, погрозил ему пальцем и строго велел не сходить с места.
Я подняла брови.
– На Боба действует, – объяснил Морелли. Он включил телевизор и поманил меня в спальню.
– Нам надо поговорить.
Было время, когда мысль о том, чтобы остаться в спальне наедине с Морелли, пугала меня до смерти. Теперь же у меня только твердеют соски.
– В чем дело? – спросила я, закрывая дверь.
