– Костя! – взвилась Мария. Сейчас, сию минуту, заставить сидящего напротив мужчину прийти к простой и правильной мысли было, возможно, главной задачей ее жизни! Но слово «дизайнер» остудило ее. Василий? Он что, позвонил? Впрочем, никто не должен заметить волнения. – Я занята! Просила же: не соединять. Дайте мой мобильный – пусть позвонит вечером.
– Мобильный? Вы уверены? – От удивления Константин застрял в дверях и не исчез.
Связи и контакты всегда находились в его руках. Номер Марии не то чтобы был засекречен, но круг доступа к нему оставался довольно узким.
– Да, мобильный! Мы начинаем новый проект. Это – друг моих знакомых, – пояснила она, на ходу придумывая «легенду». Не найдя, что еще сказать – какой, к черту, проект? какие знакомые? – демонстративно отвернулась к собеседнику: – Давайте продолжим…
– Вы знаете, Мария, – разволновался Борис Васильевич, – я как-то думал вот и об этом тоже, о чем вы сейчас говорите. Но не такими словами, конечно… И где-то даже, могу сказать, я с вами согласен. Но все же признайте: не частного человека это дело – нефть или там газ. Такие глобальные, можно сказать – стратегические отрасли, широкомасштабные по своему объему экономические ресурсы способно осилить только государство.
– Это иллюзия… – выдохнула Мария. – Вы, как и многие, наделяете власть сверхчеловеческой силой. В силу особенности российской истории мы никак не можем отрешиться от благоговения перед властью. Относимся к ней, как к Богу – всесильному и всезнающему. А власть – не Бог. Органы госуправления состоят из самых обычных людей. Подверженных обычным человеческим слабостям. Как и вам, этим людям свойственно заблуждаться и совершать ошибки. Поэтому их надо поправлять и контролировать.
– Послушайте… Мне все это надо обдумать. – Борис Васильевич приосанился и подхватил свой кожаный чемоданчик. Затем подошел к столу и по-деловому пожал Марии руку. – Признаться, я удивлен. Вообще не ожидал, что наша встреча так сложится. Знаете, когда вы, демократы, по телевидению спорите, мы, ну, народ то есть, ничего понять не можем. А все, что вы тут сейчас сказали… В общем, подумаю я еще…
* * *
«Ауди» летела по заснеженной дороге в направлении дачи. Это в выходные, с вечера пятницы колеса служебных машин расчищали путь до черного дна. Но сейчас, в середине недели, блестящий снег лежал тонким и ровным слоем. В сумерках, освещенный фонарями, он казался Марии нежно-голубым.
Ее рука потянулась включить «Эхо Москвы». Но было настроение другое, и она включила «Радио-классик». Салон наполнился джазом. You don’t know what love is… Синкопы старенького фортепиано. С белыми расшатанными клавишами и черными руками пианиста. Сбивчивый монолог саксофона. О вечном, вечернем, рожденном луной и чикагским закатом.
