– Ага! – рассмеялся профессор. – Побывали в шкуре археолога – нос всегда в землю... А ведь вы правы: стоит объявить выходной день. Завтра не будем рыться – походите, поисследуйте. Таня, конечно, стиркой займется... Нет? А что же? Тоже побродить, геологии поучиться? Гм!..
– А что там дальше в надписи, Матвей Андреевич? – перебил я профессора.
– А дальше следует: в память великого дела сделана эта надпись и замурована древняя ваза с описанием постройки.
– Но, профессор, ведь находка вазы имела бы большое значение для изучения обсерватории?
– Конечно. Но где она замурована, не сказано. Ясно, что в фундаменте. Как ее найдешь? Лестницу прокопать – и то не можем.
* * *
Утром я попросил у Вячика дробовую бердану в надежде подстрелить какую-нибудь дичину. Сопровождаемые насмешливыми напутствиями профессора, мы с Таней отправились в обход холмов Нур-и-Дешт. Оказалось, что никто из членов маленькой экспедиции не отходил далеко от развалин – работа отнимала все время. День был на редкость зноен и тих, ни малейшее дуновение не сгоняло сухого жара, шедшего от каменистой почвы. Мы долго ходили по холмам, карабкаясь по склонам, пока не изнемогли от жажды. Тогда мы спустились к речке, напились вволю и принялись бродить босиком по руслу. Крупные камешки разъезжались под ногами. В прозрачной воде среди черных и серых галек изредка резко выделялись разноцветные, сглаженные водой кусочки опала и халцедона. Охота за красивыми камнями увлекла нас обоих, и, только когда ноги совсем окоченели, мы вышли на берег и стали греться на теплых камнях, занимаясь разборкой добычи.
– Красные кладите сюда, Таня. Это сердолик – очень ценившийся в древности камень, якобы обладавший целебной силой.
– Красных больше всего. А вот смотрите, какая прелесть! – воскликнула девушка. – Это вы нашли? Прозрачный и переливается, как жемчуг.
– Гиалит, самый ценный сорт опала. Можете сделать из него брошку.
– Я не люблю брошек, колец, серег – ничего, кроме браслетов. Но если вы мне подарите его просто так... спасибо... А зачем вы взяли эти три камня – мутные, нехорошие?
– Что вы, Таня! Разве можно так порочить самую лучшую мою находку? Смотрите. – И я погрузил невзрачную белую гальку в воду. Камень сделался прозрачным и заиграл голубоватыми переливами.
– Как красиво! – изумилась девушка.
– Ага, некрасивый камень оказался волшебным. Он и считался в древности волшебным. Это гидрофан, иначе называемый «око мира». Он сильно пористый и поэтому в сухом состоянии непрозрачен. Как только поры заполняются водой, он делается прозрачным и очень красивым. Это все разновидности кварца; их еще много сортов различных оттенков, ценности и красоты.
