– Поеду, но только при условии, что ты не будешь ко мне приставать и прекратишь называть меня «На-а-а-аденькой»!
– Чем тебе не нравится собственное имя?
– Когда мужчины так долго тянут букву «а» моего имени, это, как правило, кончается какой-нибудь идиотской просьбой с их стороны или призывом в постель.
– Клянусь не просить у тебя не только идиотского, но и вообще ничего! А постель… Постель будет исключительно по обоюдному желанию!
– Черта с два у меня еще когда-нибудь проснется это желание! – зло сказала я.
– Не зарекайся, На-а-а… то есть Надежда Николаевна, не зарекайся… – улыбнулся Егор.
– Ты, Горыныч, гад и подлец. Знаешь силу своего обаяния! Только больше тебе от меня ничего не обломится, понял?
– Как же можно этого не понять, Надежда Николаевна! Так поехали, что ли?
– Ладно. Только мне надо переодеться и вообще… Подожди.
Горыныч кивнул и забрался обратно в салон машины.
Я переодевалась, собирала вещи и думала о том, что наверняка зря согласилась. Какая-то деревня… Какой-то дед… И Воронцов, которому практически невозможно сопротивляться. И что в нем есть такого, от чего женщины сами идут за ним, как крысы вслед за звуками дудочки Крысолова? Даже моя месть, в которой я очень торжественно поклялась сама себе в комнате отдыха, дальше разговора с подругой Сашкой так и не пошла. Но больше я ему не поддамся! Я не какая-нибудь загипнотизированная крыса! И вообще, я в него не влюблена, а для дружбы он мужик подходящий. К тому же отдохнуть на природе давно пора. После развода с Михайлушкиным я из Питера так ни разу никуда и не выбралась.
Когда мы уже выезжали из Питера, Горыныч спросил:
– Слушай, Надь, а чего тебя как-то вдруг сразу понесло на постель?
– А что от тебя еще можно ожидать? – усмехнулась я.
– Много чего… Ты меня еще просто плохо знаешь. Но если и… постель, так что в этом плохого? Дело-то житейское!
– Вот только не надо мне впаривать, как Дашке, про физиологическое отправление и запрограммированный секс. Я себя запросто могу распрограммировать, особенно после того, что произошло сегодня.
– И что же сегодня произошло? – деловито осведомился Горыныч, притормаживая у светофора.
– Не поверишь, милый! – с издевкой произнесла я и всем корпусом развернулась к Воронцову, чтобы не пропустить его реакцию на мой рассказ.
– Сегодня к нам в офис приходила красавица из раскрасавиц… Лидия Шаманаева!
Егор, что называется, и бровью не повел, разве что дернул машину с места резче обыкновенного. Я рассказала ему все, что произошло в офисе, заключив следующим:
