Когда пора пришла, Анечку заинтересовала суета за яркой сатиновой занавеской, и она из-за нее выглянула, и даже спросила:
– А че это вы делаете?
Голый батя повернулся к ней, сказал:
– Любимся… А ты, доча, иди-ка к себе за шторку.
Анечка за шторку ушла, погодила немного, потом опять осторожненько выглянула и досмотрела процесс до конца. На следующий день в школе она обсудила то, что видела, со своей подружкой Натахой. Натаха сказала, что она уже сто раз такое видала и даже пробовала проделать то же самое с трактористом Серенькой Масленниковым у них в бане.
– И как? – спросила Анечка.
– А… Ерунда… Сначала больно, потом вообще никак. Вытекает из них что-то… Прямо не отмоешься…
– Из кого? – удивилась Анечка.
– Да из мужиков.
– Из всех?
– Говорят, из всех.
– А зачем?
– Говорят, семя.
– Семя? Жидкое?
– Ага.
– А зачем?
– Чтобы, значит, дети выводились.
– И что, Наташка, неужто у тебя теперь выведется ребенок? – ужаснулась Анечка.
– А кто ж его знает. Может, выведется, может, нет.
– А как узнать?
– Узнаю как-нибудь.
– А ты, Наташк, как хочешь, чтобы вывелся или чтобы нет?
– Да на что он мне! Я еще вольной пожить хочу.
Вольной пожить Натахе не удалось. К концу восьмого класса ее живот, что называется, уже на нос попер. Родители, ее и Серенькины, без их участия расписали молодых в сельсовете, и Натаха на законном основании переехала к Масленниковым, а школу и вовсе бросила.
– Ну и как ты? – спросила ее Анечка, забежав после занятий. – Не жалеешь, что так все получилось.
– Было бы чего жалеть-то! Иксов с игреками, что ли? Серенькины папаша с мамашей во мне души не чают, делать ничего не велят, говорят, чтобы младенца не повредила.
– А Серенька?
– А Серенька… – Натаха счастливо зажмурилась, – …каждую ночь так любит, так любит!!
– Как в бане?
– Не, Анька… Тогда что? Неумелость одна была… А теперь все с понятием… В общем, я тебе очень это дело советую. Вон как за тобой Пашка бегает! Приветила бы его, и тебе удовольствие!
– Так ведь школу надо кончать, – засомневалась Анечка, без восторга оглядывая расплывшуюся Натахину фигуру.
– Ну и на что тебе она? Борща, что ли, мужику без школы не сваришь или рубаху не стиранешь?
Анечка задумалась. С одной стороны, Натаха права. В этой школе она ничего еще не выучила, что бы ей в жизни пригодилось. С другой стороны, такой огромный живот, как у подружки, ей совершенно не хочется за собой таскать.
– Наташк, а можно так, чтобы и с Пашкой, и чтобы дети не выводились… – спросила она, – …ну хотя бы временно… мало ли зачем эта школа еще пригодится?
