* * *
Игорь Маретин пил вечерами третью неделю. Оглушающего опьянения не наступало. Может быть, все дело было в том, что утром приходилось бодриться, брать себя в руки и ехать на работу. Он глотал анальгин от тупой головной боли и антипохмелин, чтобы от него не несло, как от козла, чтобы клиенты не разбегались.
Может, есть смысл взять отпуск и наконец отпустить поводья? Пить так уж пить! Чтобы крышу совсем снесло! Чтобы забыть Римму! Она опять с этим усатым, с Егоровым. Игорь пытался объяснить Римме, что ее возлюбленный Юрий Николаевич – подлец подлецом, поскольку поверил гнусным инсинуациям «Агенересса» и нос от нее отворотил. Вот ему, Игорю, тоже пытались мозги наизнанку вывернуть, а он что! Его и от Риммы не откинуло, и девочку эту фальшивую он готов был на груди согреть. Он, Игорь, благороден, а этот Егоров… Да что там говорить…
В общем, Римма дала ему окончательный поворот от ворот. Конечно, все было интеллигентно, с извинениями и даже со слезой, но это ничего не меняет. Римма его не любит, и изменить этого, похоже, нельзя. Значит, надо напиться до умопомрачения. Надраться. Наклюкаться. Налакаться. А потом выйти пройтись. Может, чего и случится. Может, кто пристанет к нему и шарахнет по кумполу… Точно! Для приманки нужно положить в задний карман джинсов толстый бумажник, да так, чтобы его видно было. И пойти шляться по подворотням. Верняк! Кто-нибудь да не устоит.
Игорь удовлетворенно крякнул и снял акцизную марку с новой бутылки. Дрянь все-таки водка… Может, не пить? Сходить в соседние «24 часа» и купить что-нибудь получше. Нет… не стоит… Какая разница, чем напиться? Да и винтовую пробку с этих бутылок очень легко снимать, а в стакане водка – раскрасавица: чистая, будто родниковая вода. Игорь как раз поднес стакан ко рту, когда прочирикал звонок входной двери. И кого ж это несет? Убрать, что ли, водку? Или не убирать? А пошли вы все! Хочу и пью! Могу и вам налить!
– Какие люди! Милости просим! – дурашливо расшаркался Игорь и сделал пару шагов назад, чтобы Полина могла войти. – Чем, так сказать, обязан?
– Пройти в комнату дашь? – угрюмо спросила она.
– А то! – Игорь сделал приглашающий жест, а в комнате сразу взялся за бутылку. – Тебе налить, Полюшка?
– Налей, – согласилась она, и Игорь нацедил ей водки в стоящую рядом чашку, из которой утром пил чай. Брезгует, пусть не пьет. Ему больше достанется.
Полина взяла чашку с плавающими в ней чаинками и залпом выпила. Закуски на столе не было никакой, и она, скривившись, прикрыла рот рукой, чтобы перевести дух.
