Чтоб самую женскую, значит, середку,
Скрывала большая зубастая пасть?
– Афрося, родная, ведь я же не Зигмунд!
Ты спутала что-то на старости лет.
Бывает ли женщина вовсе без дырки?
Желаю на это услышать ответ.
Богиня, дремавшая в крепких объятьях,
Взвилася, как кошка. «Мышонку пиздец!»
– Совсем без НЕЁ? О проклятье! ПРОКЛЯТЬЕ!
Да ты обезумел, несчастный скопец!
Нашёл ты потеху – шутить над священным!
Ещё и смеёшься при этом, гляжу?
О, эти самцы! Без мозгов супермены!
ТАКОМУ – НЕ БЫТЬ!!! А сейчас – ухожу!
Сом погружается в воду,
Плещут форели в садке.
«Нет, и не будет без входу!» –
Эхо несёт по реке.
Зима 1998г.
Этапы большого пути. Этап 1
Девочка красивая
В кустах лежит нагой.
Другой бы изнасиловал,
А я лишь пнул ногой.
Олег Григорьев
Седой интеллигент Густобрехалов,
Учитель и наставник для повес,
«Отец родной» для молодых нахалов,
Однажды вёл средь них свой sex-ликбез.
Юнцы, не умудрённые годами,
Раззявив пасть, внимали болтуну,
А тот, глаза скрывая за очками,
Врал вдохновенно «сказочку одну»:
Помню школу… Вот каким манером:
На рояле, в шляпе и пенсне,
Будучи советским пионером,
Нравилось совокупляться мне.
Было модно аристократизмом
Проявлять sex-эпильность свою.
Впрочем, не гнушался онанизма,
Этого от вас не утаю…
Ну, так вот, рояль стонал и плакал
Под моим напором молодым.
А партнёрша поддавала сракой –
Так, что заворачивался дым
Сигаретный. Пачка «Голуаза»,
Смятая, шуршала под рукой.
А партнёрша – страстная, зараза, –
Кончив, звук издала горловой.
Вы такого в жизни не слыхали,
В нём смешались ярость, похоть, плач;
Пели трубы в нём и лошади скакали;
Выла жертва, хохотал её палач…
Я был потрясён, подавлен, выжат,
Этим буйством блядского огня.
А партнёрша, – чемпион по лыжам,
Вновь впилась, негодная, в меня.
Пятый раз за вечер, между делом,
Но отмечу (с гордостью!), друзья.
Эта сучка, содрогаясь телом,
Жадным ртом добралась до хуя…
Бледный сам, с увядшими мудами,
Он свисал, как лопнувший кондом.
Но партнёрша, клацая зубами,
Забрала-таки его горячим ртом.
Превращённый ласками в кастрата,
Я не мог соитий продолжать.
И партнёрше, дочери разврата,
Заявил: – Пошла, ебёна мать!
И она «пошла»… По-чемпионски…
С места, без раздумий, враз – бегом.
Как на лыжной трассе марафонской,
Корень мой зажав зубастым ртом…
Корень оказался гибким, прочным.
Скользким. Только это и спасло.
Боль же… боль была такая, точно…
Точно в жопу сунули весло!
А леченье, – вам оно не интересно;
Что вам «охи», «ахи», йод, бинты?
Да и мне уже, признаюсь честно,
Это всё – порядком до пизды.
