«Ага! Человек в обезьяньей шкуре, – подумал он, – наберемся терпения и поглядим, что все это значит».
После того, как все досыта насмотрелись на чудо, императрица приказала перенести клетку в свои покои.
– А разговаривать она умеет? – полюбопытствовала прекрасная графиня Салтыкова.
– Как зовут обезьяну? – обратился Орлов к словеснику.
– Жак, – не долго думая, ответил тот.
– Жак! – по-французски крикнула императрица. – Ты умеешь говорить?
– Да, – внятно произнесла в ответ обезьяна.
– Она говорит! – воскликнула Екатерина Вторая.
– Она говорит! – удивился Орлов.
– Она говорит! – изумился весь двор. – Обезьяна говорит!
Французский «зоолог» предпочел поскорее унести ноги; у императрицы поначалу возникло было намерение поручить ему присмотр за чудом света, но потом для этого к обезьяне приставили надежного дворцового лакея.
Клетку установили в особых апартаментах, и императрица сама кормила обезьяну, которая с исключительной готовностью брала фрукты и конфеты из ее рук и вообще оказалась обезьяной в высшей степени образованной.
До самого вечера, уже одним своим присутствием в Зимнем дворце, она представляла достаточный повод для развлечения, однако нет ничего в мире более непостоянного, чем настроение женщины, а уж самодержице, очевидно, сам бог велел быть самой непостоянной из женщин.
В полдень Екатерина была просто очарована обезьяной, во второй половине дня та еще доставляла ей изрядную радость, но когда наступил вечер, обезьяна стала ей безразлична. Императрица сидела с Дашковой в будуаре и в задумчивости пощелкивала пальцами.
– Чем бы нам теперь заняться? – несколько пресыщенно спросила она.
– Велите привести обезьяну, – предложила княгиня.
Императрица с неподражаемым презрением скривила губы.
– Интересно, где сейчас Дидро? – начала она.
– На корабле, ваше величество.
– Жаль, мы могли бы продолжить урок.
– Но ведь есть обезьяна, – проговорила Дашкова.
– Не могу же я с обезьяной читать Платона!
– Почему бы и нет, – молвила в ответ княгиня, – надо только попробовать.
Монархиня пожала плечами.
– Я, однако, подумала, что нам хорошо бы знать, выдрессирована ли обезьяна, – сказала она, – и обучена ли она выделывать какие-нибудь кунштюки.[21]
Княгиня немного испугалась за Дидро, и все же озорство одержало верх над состраданием.
– О! Разумеется, кунштюки выделывать она мастерица.
После этого императрица в сопровождении Дашковой отправилась с визитом к обезьяне, которая с весьма унылым видом сидела в клетке, однако с появлением обеих дам выказала несомненные признаки радости.
