– Это не поможет моей дочери, – апатичным голосом произнесла она, бессильно опускаясь в кресло. – Ксюша…
Последовал глухой, сипящий всхлип, потом все огромное тело Паниной задрожало, словно холодец, предвосхищая тихую истерику. Действительно, она молча заплакала, издавая порой приглушенные звуки, похожие на скрежещущие о стену дома водосточные трубы, когда их нижний край трясет ветер.
– Мне кажется, вы ошибаетесь, – спокойно проговорила Милославская. – Во-первых, не нужно отчаиваться; вполне вероятно, что ваша дочь придет в себя и будет жить полноценной жизнью, а во-вторых, вы очень бы ей помогли, если бы рассказали мне о ее ближайших друзьях. Видимо, она что-то может рассказать об убийце, потому-то вчера ее саму хотели убить…
Она вкратце пересказала Паниной вчерашний инцидент в больнице.
– О, Господи, – только и смогла выговорить Екатерина Васильевна, снова вытирая платком свои по-старчески наивные глаза, – что же мне делать?!
– Вспомните, пожалуйста, кого-нибудь из подруг вашей дочери, – попросила Милославская.
– Ольга Лаврова, – неуверенно протянула Панина, – но она, кажется, уехала в Америку. Потом еще Эльвира Шаманова…
– Где я могу ее найти?
– Раньше она работала в ресторане на железнодорожном вокзале, а сейчас… – Екатерина Васильевна пожала плечами и вздохнула. – Больше никого не знаю.
С того момента, как Милославская вошла в комнату, ее не покидало ощущение, что сверток, который мать Оксаны так стремительно спрятала в баре, она где-то уже видела. Сначала она попыталась вспомнить, но потом, когда сразу это у нее не получилось, она, как это делала всегда, направила импульс своему подсознанию и постаралась забыть о свертке. И вот сейчас, некоторое время спустя, память выдала ей совершенно определенный ответ. Теперь Яна не сомневалась, что именно этот сверток некий пригрезившийся ей очкарик передавал Оксане Санталовай в ресторане. Она даже вспомнила название ресторана – «Золотое плато», – оно желтыми нитками было вышито на терракотового цвета салфетках, лежащих на столах.
Таинственное всегда притягивало к себе Яну, а в этом свертке было нечто таинственное. Неспроста он появился в ее видении. Не просто так Екатерина Васильевна первым делом решила убрать его с глаз долой. «В нем кроется разгадка этого преступления», – решила Милославская. Она тут же подумала, что должна во что бы то ни стало заполучить его, или хотя бы узнать, что в нем находится. Но как это сделать? Просто попросить? А вдруг Панина откажет ей. Вдруг она что-то знает о преступлении и пытается это скрыть? Конечно, в этом случае она откажет в просьбе. Тогда придется связываться с Руденко, как-то все ему объяснять, упрашивать, чтобы он поверил ей на слово и получил ордер на обыск в квартире Паниной. Но, насколько знала Яна, для получения ордера должны быть серьезные основания… И потом, пока Руденко получит ордер, если это ему все-таки удастся, сверток просто-напросто может исчезнуть, как испаряется снег весной под теплыми солнечными лучами. Нет, ждать нельзя, нужно действовать быстро и решительно. Сперва – напрямую, а потом, если не получится – хитростью.
