Яна возвратилась в кресло и развернулась лицом к экрану телевизора, на котором уже двигались первые кадры. Это была довольно качественная съемка, может быть, даже профессиональная, в этом Яна не слишком-то хорошо разбиралась, но само действие было явно не постановочным. Двое – крупный, слегка дрябловатый мужчина, на вид лет тридцати пяти, с мощной волосатой грудью и молодая симпатичная блондинка с тонкой талией и длиннющими ногами – лежали на широкой кровати, совершенно голые и не просто лежали, само собой, а еще и совершали различные приятные друг для друга телодвижения. Проще говоря, занимались любовью.
Посмотрев это занимательное зрелище пару минут, Милославская повернулась к лейтенанту.
– Долго еще?
– Минут двадцать, – Руденко не отрывал глаз от экрана телевизора.
Яна щелкнула пультом и изображение исчезло.
– Ну и что? – она положила пульт на стол и закурила.
– Как то есть что? – вытаращил на нее глаза лейтенант. – Это же Санталов и Парамонова.
– Разве это новость, – пожала плечами Милославская, – что Санталов пользовался ее услугами?
– Нет, – с горячностью возразил Три Семерки, – как же ты не понимаешь?! То, что Парамонова проститутка, и Санталов, вероятно, частенько проводил с ней время, это понятно. Но я ведь, кажется, сказал тебе, что кассету эту мы нашли в сумочке у Парамоновой. Зачем ей делать такие съемки? Это ведь доказывает, что она шантажировала Санталова, а может, кстати, и не его одного. Санталов не захотел ей платить, пригрозил ей, и она его за это убила. Все ведь ясно как божий день. Или ты так не думаешь?
Руденко уставился на Милославскую, ожидая подтверждения своей теории. Но она только слегка повела плечами.
– Это совершенно ничего не доказывает, Сеня, – мягко произнесла она, – а только ставит дополнительные вопросы.
– Какие еще вопросы? – горячности Руденко поубавилось.
– Ну, например, – Яна откинулась на спинку кресла и словно размышляла вслух, – зачем ей нужно было шантажировать Санталова, ведь она и так получала от него деньги? К тому же Настина мать сомневается, что она знала Санталова, как человека, причинившего ее родителям столько зла.
– Да мало ли что она говорит! – пренебрежительно махнул рукой Руденко.
– Настя, повторюсь, и так зарабатывала с помощью Санталова. Зачем ей так рисковать? Ведь шантаж – всегда риск…
– Чтобы получить еще больше, – уверенно заявил лейтенант.
– Хорошо, предположим, – согласилась Милославская, – но кому она могла показать эту кассету, в случае отказа Санталова платить?
