– А где в это время находилась Настя?
– В комнате ее не было, – Руденко сощурил правый глаз, – или она сама стреляла, или ее сообщник, если таковой был.
– Если она сама стреляла, – закинула ногу на ногу Яна, – то зачем ей маску надевать?
– Черт ее знает! – чертыхнулся Руденко.
– Гулько ни о каком скандале или ссоре на вечеринке не рассказывал?
– Да нет. Сказал только, что Настя незадолго до этой пальбы с Санталовым в соседней комнате уединялись. Их не было примерно полчаса. Может, у них свои разборки какие-то?
– Да уж, с чего проститутке клиента убивать? Если только он сам не вынудил ее, – лукаво взглянула на Руденко Яна. – Может, он знал ее не один день, жестоко с ней обращался, у девушки накипело, и она решила его и его жену к стенке поставить?
– А хрен… ой, прошу прощения, – Руденко умоляюще посмотрел на Яну.
– А сам этот Гулько кто? – Яна уже простила Руденко.
– Говорит, случайно с Оксаной познакомился, и она спустя несколько дней пригласила его к себе в загородный дом.
– Он был ее любовником?
– Он это отрицает, – скептически улыбнулся Руденко, – но я-то думаю, что трахался он с ней.
Милославская поморщилась.
– То есть спал, – поправился Три Семерки.
– Иначе зачем знакомился? – намекающе улыбнулась Яна.
– Сказал, что Оксана пригласила его на вечеринку, не скрывая, что там будет групповуха, – поиграл округленными бровями Три Семерки.
– Вот как? – Яна затушила сигарету в пепельнице.
– Парень прореагировал нормально – видать, хотелось нервишки себе пощекотать. Как там его… а, адреналин! – ударил себя по лбу Руденко.
– А как он тебе, этот Гулько?
– Да ничего, перепуган малость, – хохотнул в усы Три Семерки. – Оно и понятно: расслабился, а тут выскакивает кто-то в маске и давай свинцом поливать!
– Ты его про Настю спрашивал? Как она себя вела и так далее?
– Представь себе, – состроил рожу Три Семерки, – нормально вела, только на полчаса с Санталовым уединялась. А так… – он пожал плечами.
– Значит, Гулько никого из присутствующих на этой вечеринке толком не знал. – Яна закурила новую сигарету.
– Выходит, что так.
– Он серьезно ранен?
– Да нет, скоро выпишут, – Руденко загасил сигарету в пепельнице и выпятил губы, медленно раскачивась из стороны в сторону. – Не пойму, зачем мужику ромашку устраивать, – вернулся он думами к Санталову, – ну, надоела тебе твоя жена, уединись с бабой, трахни ее… прости… да чего уж! – махнул он рукой, – ты ж не маленькая. Так вот, – вздохнул он, – проведи время, да к своей возвращайся. Какого хре… ну, какого черта надо было бля… разврат такой позволять? Извращенец! Вот и получил!
