Он смеялся, довольный собственной выдумкой и тем, что Яна со всеми ее паранормальными способностями находится в его власти, и он может обратить этот дар небес себе на благо, благо весьма меркантильное.
– Ну так как? – игриво посмотрел Захарыч на Яну.
– Хорошо, я постараюсь сделать это, – механически ответила она.
Что она еще могла ответить? В связи с отъездом Захарыча у нее появилась одна сумасшедшая мысль, еще не оформившаяся в план, но довольно реальная.
– Вот и славно, – просияло лицо Захарыча, – постарайся, а вы не расслабляйтесь! – гаркнул она на своих сатрапов.
Через секунду Захарыч исчез, а еще через пару минут Яна услышала за окном во дворе расплывчатое урчание двигателя. Потом громыхнули ворота и все стихло.
Милославская быстро сложила карты и смешала их. Нашла карту, которую называла «Внушение» с изображенным на ней корнем мандрагоры.
Настроив ничего не подозревавших бандитов на небольшую пирушку, она отдала мысленный приказ Джемме.
«Деньги-деньги», – крутилось у нее в голове. Она вытащила «Джокера», накрыла его ладонью и неожиданно почувствовала усталость. Нет, не давящую тяжким гнетом, а некое расслабленно-сонное состояние, в какое обычно впадаешь, долгое время проведя на морозе. Глаза ее сами собой закрылись, она откинулась на спинку дивана и погрузилась в подобие дремы. Ей казалось, что она низко летит над черной водой, отливающей во мраке агатом, и, достигая неведомого берега, внедряется в джунгли. Лианы, обвивающие стволы гигантских деревьев, больно хлещут по лицу. Она смиряется, она больше никуда не рвется и они, тихо оплетая ее покорное тело, убаюкивают ее, ткут вокруг нее непроницаемый сновидческий кокон.
Потом Яне вдруг стало казаться, что она мерно раскачивается в гамаке под темным, усеянным бесчисленными звездами южным небом. Раскачивается с такой силой, что, кажется, может катапультироваться на какую-нибудь из этих притягательно и маслянисто горящих точек. Их лучи звали ее, пронзая студенистый воздух. Яна прищуривала глаза, и тогда звездный свет точно в воде растворялся в ее зрачках, окутывая их жемчужно-лимонным облаком медленно танцующей пыли.
Потом картина спящих вод вернулась. Яна «повисла» над неким озером и ее взгляд, словно камень, брошенный с большой силой, вызвал на его гладкой поверхности маленькое цунами. Постепенно волны затихали, а в самом эпицентре «взрыва» образовался зеркальный остров. Его мерцающее куском слюды око было неуязвимо ни для мелкой ряби, ни для более крупных волн. Остров постепенно стал принимать конфигурацию корабля и вскоре Яна услышала колокольный звон. Он плыл на серовато-сизым пологом сумерек, густым широким туманом наползая на водную поверхность. Река была полна желтовато-мглистого сияния. По реке плыл маленький аккуратненький баркас. И тут глаза Яны, словно кто-то управлял ее взглядом, увидели деревянный мост и стоявшую на нем черноволосую девушку. Облокотившись на парапет, она читала. Яна, мучимая жгучим любопытством, старалась заглянуть девушке через плечо. Ветер, зарываясь в страницы фолианта, заставлял их долго шелестеть.
