– Система самообороны, – сухо ответила Лариса. Она думала о чем-то своем. – Тхеквондо называется.
– А если он прав? И Стас действительно сейчас не один? – не унималась Белка.
– Не лезь не в свое дело, – подала голос Лягушка. – Что ты понимаешь в любви?
– Побольше некоторых, – огрызнулась Огурцова. Для нее незаметная Лягушка, которая в свои пятнадцать лет наверняка еще ни разу не влюблялась, конечно, еще была несведущая в великом искусстве любви. В отличие от нее, Изабеллы, которая о любви знала все. Или почти все. Впрочем, такие мелочи значения в данную секунду не имели.
– Он не прав хотя бы уже потому, что наши со Стасом отношения его не касаются. – Лариса снова потерла запястье, где еще вчера был браслет. – Кто он такой? Сплетник и трус! А Стасику просто нужны зрители. Он минуты не может просидеть без слушателей. Ну и что? – Голос у Ларисы сорвался. Она бросила взгляд на застывших девчонок. – Но он никогда не предаст. Будет шутить, играть, но не предаст.
– А если Стас и правда кого-то себе завел? – упорно гнула свою линию Белка. Что это за странная любовь, когда с поцелуями лезет к одной, на пляже заигрывает с другой, но любит третью?
– Огурцова, – одернула ее Лягушка. – Заводятся только тараканы на кухне и глупые мысли в твоей голове. Чего ты к человеку привязалась? Браслет видела? Нет. Тогда мы пошли.
Она потянула Ларису за собой, но та высвободила руку.
– Знаешь, какой он на самом деле хороший! – Казалось, что Лариса вот-вот заплачет. – Так влюблен! Стихи мне писал, на руках по парку носил. Нет, это он красуется. Я тоже думала поначалу, что он играет и ни на что серьезное не способен. Я его даже поначалу не замечала. А потом как обвал случился. Стал по пятам ходить, после тренировок меня ждал. Даже пятерку по алгебре в четверти получил. Говорил, что хочет вместе со мной на олимпиаду поехать. Забавно. Как над ним в классе издевались! А он ничего, стерпел… Говорил, что ради меня готов на коврике перед дверью жить. И правда ведь, просидел. Всю ночь сидел, а потом на физике заснул. Так смешно было…
Лариса говорила, а Белка смотрела на нее и не узнавала. Она менялась прямо на глазах. Из бледной незаметной девушки Лариса превращалась в красавицу. У нее начали гореть глаза, на щеках появился румянец, на губах заиграла улыбка. Выбившиеся из хвоста пушистые волосы упали на лоб. Огурцова впервые видела, чтобы одни лишь воспоминания совершали такие чудеса.
– Так что нет. – Лариса вздохнула. – Врет все ваша гроза поселка, этот ненормальный на мотоцикле. Пойдем, Таня.
