Пауль счастливо улыбнулся.
– Работы Белоярцева знает весь мир, – гордо сказал он. – К тому же он готовил краски по своему рецепту. Никто не может разгадать, почему они такие долговечные. Но на маленьких дощечках Андрей, вероятно, начал работать только здесь.
– Как же – знает весь мир? – удивился Саня. – Откуда же во всем мире его картины?
– Они не во всем мире, – объяснил Пауль. – Они в Швейцарии, в нашем музее. Андрей отправил с женой и дочкой много своих картин. Остальные он хотел привезти сам… Во всем мире бывают его выставки, продаются каталоги. Майн Готт, какое сокровище вы нашли! Живая память, можно так сказать?
– Можно, – кивнул Иван Кириллович. – Еще какая живая..
– Но дальше, дальше! – воскликнул Пауль. – Нижний сверток очень тяжелый.
Самый большой сверток пришлось разворачивать прямо в банке.
«Как я кед в ведре снимал», – вспомнил Пашка.
Но через минуту он забыл и про кед, и про все свои приключения.
Пауль поочередно доставал новые предметы. Каждый из них был завернут в отдельную тряпочку.
– Это носовые платки, – догадалась Анка. – Ой, до чего красивые! А вышивка какая! Я никогда не научусь так тоненько вышивать.
– Да отстань ты со своей вышивкой! – рассердился Саня, мельком глянув на тонкий вензель в уголке платка. – Не до вышивки сейчас!
Пауль развернул первый платок – и изумленные ребята увидели что-то ярко-голубое. Вдруг это голубое так сверкнуло на солнце, что они даже зажмурились.
– Брильянты! – ахнул Пашка.
– Орден Андрея Первозванного, – прошептал Иван Кириллович. – Как из энциклопедии… Неужели его Белоярцев получил? Им же больших военачальников награждали!
– Я думаю, это фамильные ордена, – сказал Пауль. – Прадедушка моей мамы был большой военный начальник. У нее имелся рисунок – как это? – генеалогическое дерево, да. Там было обозначено много военных.
– Станислав с мечами… – перечислял Иван Кириллович, пока Пауль разворачивал остальные ордена. – Орден Святой Анны для морских офицеров… Цвет-то какой, не зря его «клюковкой» называли! Да-а, такое только в Алмазном фонде увидишь…
– А это правда настоящие брильянты? – спросил Пашка.
– А какие же? Раньше ордена только из настоящих делали. Разве можно за храбрость и честь награждать поддельными камешками? – ответил Саня.
Пашка кивнул в знак согласия.
Они молча смотрели на сияющие ордена, на мягко отсвечивающие дощечки. Сане показалось, что утренний воздух, в котором растворился этот свет, стал еще чище. Как после дождя – промытый и обновленный.
