От этой мысли он сжался, словно тело по собственной воле хотело сделаться как можно незаметнее, рубец на груди загорелся едким злым огнем. Крэйн зарычал, впившись пальцами в траву, но гордость шэла Алдион подняла его на ноги и швырнула вперед.
«Чернь! Вы будете смеяться надо мной? Смейтесь! Я, шэл Алдион Крэйн, даже обезображенный, стою тысячу тысяч таких бездумных грязных тварей, как вы. Пусть я потерял красоту и эскерты, но я человек, и все вы, даже задрав свои отвратительные головы, не сможете стать вровень со мной.
Настоящий человек, способный действовать и думать, а не выживать в грязном латаном шалхе, не обращает внимания на смех. Его не запятнать презрением и выкриками черни. Что вы знаете о жизни, крошечные муравьи, мечущиеся между миской вонючей похлебки и лежанкой? О чем вы способны думать? Да вы просто не способные мыслить куски шевелящейся плоти, которую ывар-тэс поглотит вместе с воспоминаниями о вас».
Крэйн бормотал про себя, с каждым шагом приближаясь к проходу в вале.
Гордость и благородное презрение толкали его вперед, как огромные крылья за спиной. Когда он приблизился на пол этеля, рубеж был пройден – один из стражников коснулся рукой плеча другого и оба, даже не вставая, развернулись к пришедшему, небрежно положив руки на торчащие за поясом удлиненные кейры. Крэйн замедлил шаг, стараясь оставаться к ним правой стороной лица.
Он знал, что выглядит отвратительно даже по меркам этого уродливого города – потрепанные штаны, грязные настолько, что цветом лишь немного отличаются от земли, их можно принять за лохмотья, никто не разглядит некогда богатую ткань, худое грязное тело с воспаленным вздувшимся рубцом через всю грудь и живот. Из остатков талема он сделал обувь, но когда он подходил к Трису, ноги, привыкшие лишь опираться о стремена хегга, стерлись в кровь. Волосы он попытался расчесать и ими хоть как-то прикрыть лицо, но даже это не удалось ему – омоченные кровью, потом и грязью, они превратились в бесцветные, твердые на ощупь колтуны, похожие на струпья. Крэйн решил срезать их, как только доберется до города. Как только найдет гонца от Лата и снимет небольшой склет возле центра.
Стражники, не скрываясь, внимательно смотрели на него, глаза их были насторожены. Крэйн попытался улыбнуться, потом вспомнил, как искривляется левый угол рта и не стал. Это всего лишь стража, напомнил он себе, это не дружинники Орвина. Ни один человек в мире сейчас не признает во мне шэла Алдион.
