Правая сторона лица тоже изменилась, хотя багровые язвы пока не затронули ее, замерев извилистой чертой почти посреди лба, а ниже – заняв всю левую щеку и скривив, словно в злой усмешке, угол губ. Но кожа на ней стала дряблой, как у старика, когда он проводил пальцами, она колыхалась, на ней оставались бледные полосы. Затронутый болезнью левый глаз казался отрешенным и равнодушным из-за вспухшего века, зато правый блестел и метался, как попавшая в ловушку муха. Два существа смотрели сейчас в воду – ухмыляющийся урод и молодой юноша, первый – отвратительный и равнодушный, больше похожий на насекомое, чем на человека, второй – прекрасный и печальный.
– Ворожей… – шептал Крэйн, не в силах отвести взгляд от отражения. – Я проклят. Ушедшие, на мне проклятие… Я убил его. Я проклят. Проклят. Навсегда.
Упавшие листья отзывались на его слова тихим шелестом и щекотали шею.
Но он ничего не чувствовал – им снова овладело полное безразличие, граничащее со сном, которое уже навещало его в покоях тор-склета. Тогда оно было предупреждением, теперь же только оно помогло обезображенному Крэйну сохранить рассудок.
Но забытье это было беспокойным – не успевал он закрывать глаза, как отсвет факелов начинал невыносимо жечь лицо, выжигая глаза, отвратительно смердящий дым рвал в лоскуты легкие, бульканье кипящего в котле варева выворачивало его наизнанку. Лица ворожея он не видел, лишь угольно-черный контур, который открывал огромный провал рта и бил по глазам свистящими острыми фразами. «Не подходи, шэл Алдион.» Прогнившие деревянные стены склета рушатся на него, придавливая к земле и перекрывая воздух. «Не подходи ради…» Лицо ворожея начинает распухать, оно занимает всю комнату, Крэйн тщетно пытается избежать прикосновения.
На ощупь кожа ворожея – холодная и склизкая, как мокрый мох.
«…собственной жизни.» Где он? Есть ли предел этому кошмару?.. Дверь срывают с петель, возле нее стоит Армад, за его плечами – Витор и Калиас. Они смотрят на Крэйна и губы их кривятся, хотя глаза остаются безразличными. Чтобы не видеть их глаз, Крэйн куда-то бежит, спотыкаясь и чувствуя под ногами густую булькающую массу. «Этот удар может стоить гораздо больше, чем ты думаешь». Он падает, вскакивает, обдирая локти, что-то раскаленное и горячее, кажется – нос ворожея, упирается ему в затылок. Жарко.
Крэйн бежит, чувствуя, как стены склета, снова вернувшиеся на свои места, начинают вращаться вокруг него. В последней попытке вырваться из этого ада он рвет в клочья сухожилия, бросается сквозь что-то твердое и трещащее под ребрами, опять падает…
