– Как грязно, – поморщился Крэйн. – Слезливая записка, трогательная смерть покинутой возлюбленной… Она была слишком слаба даже для того, чтобы терпеть правду. Положительно, еще несколько тысяч Эно и в Алдионе не останется настоящих людей. Вместо эмоций – примитивные трогательные жесты, вместо взвешенных трезвых поступков – бессмысленное следование добродетели, такое же фальшивое, как и чувства… Чего она хотела этим добиться?
Армад не ответил. Замерев без движения, он смотрел куда-то в сторону.
– Что ж, иди. – Крэйн махнул рукой. – Не забудь передать дружине то, что я сказал. И еще – прикажи выставить дополнительную охрану возле моих покоев. Троих, думаю, хватит. Это все.
– Мой шэл… – Армад склонил голову и, придерживая за спиной эскерты, чтобы не зацепить дверь, почти бесшумно вышел, оставив Крэйна в одиночестве.
– Жалкая слабость, – повторил молодой шэл, озабоченно разглядывая свое лицо в зеркале. – Безвольные трусливые дураки. И я среди них.
На следующий Эно ему стало гораздо лучше. Уродливый нарост на лице не исчез, но побледнел, и Крэйн усмотрел в этом хороший знак. К тому же загадочная болезнь, едва не сведшая его с ума, полностью оставила его, исчезнув без следа. Впервые появился аппетит и Крэйн поел, мимоходом отметив, что за прошедшее время порядочно похудел.
Орвин по-прежнему не удостаивал его своим вниманием, то ли просто забыв про существование сводного брата, то ли выжидая удобный момент.
Ругая себя в душе за трусость, Крэйн тем не менее покидал свои покои только в кассе и с эскертами за спиной, сопровождали его пятеро дружинников. Среди черни разнесся слух, что младший шэл успел насолить очередному мужу из знатного рода и теперь опасается за свою жизнь, но Крэйн оставлял их без внимания. Через Эно или два он покинет пропахший грязью Алдион, и слова черни не будут иметь никакого значения, как не будет иметь значения и гнев Орвина. Постоянное напряжение сказалось на нем – он стал раздражительным, часто проявлял гнев и опять стал мучиться бессонницей. Опасаясь за свою жизнь в самый канун отъезда, он даже перестал выходить из тор-склета, дав тем самым почву новым слухам.
Однако вопреки мрачным прогнозам Лата Риаен стало лучше. Лекарь пока не говорил этого открыто, но в тор-склете ничего не могло остаться в тайне. Здоровье ее, хоть и не восстановилось, шло на поправку. Узнав об этом, Крэйн почувствовал облегчение и отложил срок отъезда. Предстоящая дорога не вызывала у него опасений, однако ему не хотелось двигаться в путь до того, как его висок полностью заживет, чтобы не уронить себя окончательно в глазах окружающих. Если ему суждено покинуть опостылевший Алдион, он сделает это красиво и уверенно, а не как жалкий урод, бегущий с родовых земель. Приготовления тем временем были завершены, дружинники ожидали лишь слова шэла, но тот все откладывал. Заперевшись у себя в покоях и выставив снаружи стражу, он приказал не пускать никого, кроме Лата.
