Реджи скользил рядом с непринужденной кошачьей грацией. Или, скорее, с леопардовой – крупноват он для кошки. Еще в вагоне, прежде чем надеть свой рюкзак, он извлек оттуда и приладил за спиной пару коротких узких мечей в лакированных ножнах, так что рукоятки торчали над плечами. Впрочем, оружие ему до сих пор так и не понадобилось. Один раз из норы, прикрытой стелющейся разлапистой листвой, высунулась заросшая бурой шерстью оскаленная морда внушительных размеров, за которой угадывалось в смрадной темноте подобравшееся мускулистое туловище, но Реджи только посмотрел на зверя – и тот втянул голову обратно.
На ночлег остановились на прогалине с мягкой травой. Развели небольшой костер.
Небо прямо-таки роскошное – сумеречно-сиреневое, с золотистыми облаками на западе. Сплошная масса деревьев окутана прохладным вечерним маревом, скрадывающим очертания, и стрекочут на разные лады невидимые насекомые. Наверху темными пятнышками маячат медузники – один, другой, а вон еще парочка – но людей они словно не замечают. А напротив сидит вполне себе привлекательный парень, который, хоть убей, все попытки Олы завязать флирт игнорирует с ледяным безразличием, ноль градусов по Кельвину.
Пытаясь добиться какой ни на есть ответной реакции, она начала рассказывать обо всем вперемешку. О своей квартирке на двадцать четвертом этаже, малогабаритной, зато нашпигованной всевозможной умной автоматикой. О колоссальных автомобильных пробках, из-за которых, если не хочешь опоздать на важное мероприятие, надо выходить из дому пораньше и бежать до места бодрым аллюром («поэтому не удивляйся, что я в ходьбе такая выносливая»). О постоянной борьбе с компьютерными вирусами – отовсюду лезут, никакого от них спасу. О том, как во время несанкционированной акции ее стукнули дубинкой по голове и потом сутки продержали в переполненной душегубке («а раньше у меня волосы были не хуже твоих, не думай!»). О других публичных акциях, за которые, наоборот, недурно платили, хотя и меньше обещанного, но тут уж ничего не поделаешь, клиентура такая, одно слово – политики.
Глядела она мимо Реджи, на Лес, но в какой-то из моментов перевела взгляд на озаренное оранжевым пламенем лицо собеседника – и обнаружила, что тот внимательно слушает. Наконец-то... Глаза у него стали хищные, рысьи. Такими же глазами он смотрел на Франца из Санитарной Службы, а теперь – на нее! Ола даже осеклась от этой разительной перемены.
– Расскажи о своей работе, – скорее потребовал, чем попросил Реджи, когда пауза затянулась.
