Но оказалось, что в семье не без урода. Добравшись до нужного адреса, подруги с изумлением смотрели на скопище старых, довольно грязных и уродливых домиков. Почти все они были выполнены без малейшего понятия об архитектурных стилях. Просто к одному крепкому деревянному дому пристраивались по мере надобности пристройки, сарайчики, навесы и даже целые домишки. К тому же покрашенные при царе Горохе и обыкновенно в разные цвета. Выглядели эти строительные шедевры неряшливо и даже жалко.
– Зато участки тут, наверное, золотые горы стоят, – заметила добрая Леся, оценив творения неведомых строителей.
– Да уж. Только дома им цену поубавят. Снести бы все эти скворечники, да на их месте построить новенькие каменные коттеджи.
И Кира показала рукой в сторону, где буквально через дорогу начинались безупречно ровные ряды нового, но уже заселенного коттеджного поселка с типовыми нарядными домами.
– А я не согласна, – заступилась Леся за старенькие домики. – Они такие необычные. Посмотри, среди них нет ни одного похожего на другой.
– Да уж, – снова проворчала Кира. – Индивидуальность из них так и прет, так и прет, куда попало.
Дом, в котором был прописан и обитал Иван Алексеевич, оказался крайним слева от дороги. Красные облупившиеся стены основного дома, желтая гостевая пристройка, зеленый мезонин, светло-салатного цвета мансарда. Все это было защищено деревянным забором, выкрашенным в фиолетовый цвет. Причем в отличие от дома забор явно красился недавно и теперь поражал взгляд ядовито-ярким цветом.
Подруги поднялись на крыльцо приятного розоватого оттенка и постучали в синюю дверь. И они совсем не удивились, когда открывшая им дверь старушка оказалась такой же пестрой окраски. Седые волосы были перевязаны ярко-алой детской ленточкой, кофта связана из остатков шерстяных моточков, цветастая юбка и длинные, опять же, разноцветные, полосатые гетры составляли единый ансамбль несовместимости.
Вид у бабульки, короче говоря, был малость прибабахнутый. Подруги даже засомневались, туда ли они попали. Но услышав про Ивана Алексеевича, бабулька активно затрясла головой.
– Внучек это мой! – не без гордости заявила она. – Дохтур! Спины людям лечит. И дед евонный был той же специализации. По наследству в нашей семье у мужчин энтот талант передается. Муж мой, бывалыча, чуть только до косточки дотронется, уж знает, чем человек болен да что его мучает.
Старушка явно истосковалась по общению. И готова была болтать часами. Уж эта старушенция глухой не была. Длинная, худая и жилистая, она носила свою странную прическу, похоже, не меняя ее лет с двенадцати.
