Данюшки, красные не то от натуги, не то от стыда, не смотрели по сторонам, уставившись на дорогу под ногами.
Эта была слава, которую и врагу не пожелаешь.
– Скакуны вы мои резвые! – ласковым ручейком журчал чародей. – Устали, небось? Ничего, скоро город. А, вон вижу на том бугре трактирчик. Пора и перекусить, вымотала меня эта дорога, сил нет, да и Сюсеньке, рыбке, надо передохнуть.
Сюся в отдыхе, несомненно, нуждалась. Это прямо читалось в ее сонных глазах.
Данюшки подрулили к приземистому зданию и, не дожидаясь, пока чародей слезет с повозки, бросили оглобли и вошли в зал.
Они ели и пили, а чародей что-то запаздывал.
Первым встревожился Шустрик. Он оставил друзей и подошел к выходу.
Коляска во дворе стояла пустая. Шустрик даже не поверил сначала собственным глазам, но они не обманывали: коляска была, чародея не было.
Подбежали к выходу и друзья.
– Сбежал! – воскликнул Полосатик. – Морочил, морочил нам голову и сбежал!
– Далеко он уйти не мог, будем искать! – мрачно сказал Шустрик.
На дороге чародея не было. Ни там, откуда они прибыли, ни там, куда направлялись.
Расстроенные данюшки с горя решили осмотреть зады трактира. Не мог же чародей раствориться в воздухе?
Хотя почему не мог? Он же чародей…
На задах тоже было пусто, но зато обнаружилась тропка, вьющаяся между кустов. Кинувшись по ней, данюшки скоро спустились с холма и увидели, как впереди них спешит-семенит чародей, одной рукой поддерживая, чтобы не запнуться, край своей длинной хламиды, другой зажимая под мышкой Сюселинду. Жожик привычно подпрыгивал на чародейском плече.
Прячась за кустами, данюшки обогнали чародея, а потом, загораживая путь, резко выскочили на тропу перед ним.
– Волшебников бить нельзя! – взвизгнул чародей, увидев их лица. – Я Королеве пожалуюсь! Не подходите!!!
– Пора ехать… – сумрачно сказал Полосатик.
Чародей развернулся и послушно засеменил обратно, изредка поглядывая через плечо.
Данюшки шли за ним молча. Молча смотрели, как он забирается в свое кресло. Молча впряглись и молча повезли.
Зубчатые башенки Ньямагола приближались.
* * *
Когда данюшки, наконец, достигли города, они даже не обрадовались: до того устали. Глядя под ноги, они катили коляску чародея по улицам, не замечая ничего, в равнодушном оцепенении, когда усталые руки и ноги делают привычные движения раз за разом, пока есть хоть немного сил.
Весть о прибытии опередила коляску чародея, и навстречу бежали люди.
Друзья и не поняли, как это произошло, но вот они уже не волокут повозку, а идут по улице, увлекаемые множеством горожан, а навстречу им прямо в фартуке спешит запыхавшаяся Королева Ньяма и, всплескивая руками, плачет:
