– Да уж, грибов тут богато, – соглашались с ним друзья, а волшебник позади сразу же начинал шипеть:
– Если бы некоторые работали не языками, а ногами, мы бы давно были в бедном, нас заждавшемся городе.
Помпоны на его шляпе гневно тряслись.
К вечеру они только-только выбрались из леса.
Второй раз оказаться разделенными с Опустошителями Полей лишь колеблющейся стеной пламени данюшкам совсем не хотелось. Поэтому они направили коляску к маленькой сторожке, черневшей на краю разоренного поля.
Не обращая внимания на энергичные протесты чародея, данюшки просто вкатили коляску вовнутрь сторожки, закрыли крепко дверь, проверили стены, легли и заснули, без ужина и всего прочего.
Глава одиннадцатая. Третий день
Были ли ночью Опустошители Полей у сторожки или нет – знал только чародей, бурчавший всю ночь. Зато утром друзья проснулись отдохнувшие и бодрые.
И опять пришлось впрягаться.
Чародею, видно, ехать стало скучно и он принялся сочинять стихотворение про себя, непобедимого.
Дело шло туго, самомнение у чародея было куда выше поэтического дара.
Ньямагольский чародей!
Он творец больших идей!
– громко выкрикивал волшебник две выстраданные душой строчки, пытаясь подобрать к ним третью.
Через полчаса дело немного сдвинулось:
Он высок, широк и строен
Волшебством он удостоен
На волшбу, совет и суд
Короли его зовут.
– почему-то говорил о себе в третьем лице ньямагольский чародей.
– Ничего себе высок, широк и строен, – бурчал Затычка. – Да он в зеркало хоть раз смотрелся? Невысок, пузат, визглив, хитроумен и хвастлив.
Всех врагов он победит
Снова станет знаменит.
Со своим ручным драконом…
Со своим ручным драконом…
Со своим ручным драконом…
– опять застрял, теперь на рифме к слову “драконам”, чародей.
– Славным будет пустозвоном, – пришел ему на помощь Затычка.
Шустрика и Полосатик скрутил смех, да так, что им пришлось бросить коляску, отбежать в сторону и отсмеяться.
Чародей правильно понял, что смеются они над ним, оскорбился, надулся и замолчал. Великое творение осталось незавершенным.
* * *
Через час маленькая проселочная дорога, по которой они ехали, влилась в широкий тракт.
Чем ближе они приближались к Ньямаголу, тем больше появлялось на дороге людей.
Вот тут-то чародей и отыгрался за смех над ним. Он сидел в своей коляске важный и чванливый, и гордо поглядывал на всех путников сверху вниз.
А данюшки, проклиная все на свете, под взглядами множества любопытных глаз, волокли коляску как последние невольники. Даже перевертыши, запряженные в тележки с разным скарбом, и те удивленно фыркали, когда видели, на чем едет чародей.
