Он ощутил протест со стороны Лорда Лории и некоторых людей, присутствующих в зале, но отклонил его властным жестом руки. Один за другим Лорды погасили сияние и ослабили мощь своих посохов, свет огненных камней под воздействием Торма тоже заметно пошел на убыль. Кавенант начал таять, точно растворяясь в воздухе.
И только тут Высокий Лорд вспомнил о своем обещании открыть ему секрет дикой магии. Он не знал, мог ли Кавенант еще слышать его, но все же прошептал вслед туманному, исчезающему образу:
– Ты сам – Белое Золото.
Мгновение спустя Кавенант полностью растаял и свет гравия уменьшился до обычного уровня. Впервые с тех пор, как начался вызов, Морэм увидел стены зала и обращенные к нему лица людей, но тут же это зрелище вновь исчезло. Его слепили слезы, и он обессиленно облокотился на свой посох.
Странная грусть овладела им – из-за той удивительной легкости, с которой ему удалось вызвать Неверящего без Посоха Закона. Он не был уверен, что это вообще возможно, и вот – получилось. И он догадывался почему. Кавенант имел сейчас необычайную чуткость к вызову, потому что он умирал.
Охваченный скорбью, он едва расслышал сказанное Тревором:
– Высокий Лорд, смотрите! Драгоценный камень крилла вспыхнул – как тогда, когда Кавенант впервые прикоснулся к нему!
Морэм замигал, смахивая слезы. Тяжело опираясь на посох, он подошел к столу, в центре которого, точно могильный крест, возвышался крилл Лорика, такой же темный, как и прежде, точно он навсегда утратил способность светиться. Морэм сжал рукоять серебряного меча.
Мгновенный голубой проблеск задрожал внутри камня, но тут же исчез.
– Теперь он мертв, – безжизненно произнес Морэм и, не оглядываясь, покинул Палату Совета, направляясь в Святилище, чтобы помолиться за Кавенанта, Каллиндрила и всю Страну.
Кавенанту казалось, будто пронизывающий ветер дует прямо сквозь него, пока он изо всех сил старался выбраться из камня. Постепенно это ощущение исчезло, оставшись в каком-то другом измерении. Он почувствовал, что камень больше не держит его, но он задыхался.
Он замолотил руками и ногами, вначале даже не понимая, движутся ли они, но потом внезапно почувствовал, что упирается локтями и коленями во что-то твердое.
Он почти лежал на склоне холма. Невдалеке слышен был шум бегущей воды, неярко светило солнце. Вначале Кавенант никак не мог сориентироваться, но потом понял, что лежит поперек склона. Справа от него холм уходил вверх, а опускался слева.
