– Конечно, нет, – улыбаясь, покачал тот головой. Хотя его узкие глаза говорили о другом.
Михайлов, усмехнувшись, вышел из-за стола и неторопливо пошел к выходу из ресторана. Горец и еще трое крепких парней, сторожа каждое движение стоявших у стены четверых парней с узкими глазами, отошли к двери задом.
– Ты, Шарик, – Саид посмотрел на загорелого толстяка, – обещал мне не только договор о поставках. Нехорошо!..
– Я постараюсь объяснить все Косте. Но…
– Ты постарайся. – Саид тяжело поднялся. В сопровождении телохранителей пошел к выходу. Шарик, тяжело вздохнув, взял графин и, налив в рюмку водки, выпил.
– Ишь чего захотел! – усаживаясь на заднее сиденье «шестисотого», говорил Михайлов. – Пусть благодарит своего Аллаха, что добро дал на наш договор. – Он криво улыбнулся и взглянул на сидевшего рядом с водителем Горца. – Сними парней. Пусть поживет пока.
– А вы уверены, – повернувшись, взглянул на него тот, – что…
– Делай, что я сказал, – приказал Михайлов.
Горец включил передатчик.
– Отбой, – коротко бросил он.
– Запомни, Саша, – многозначительно проговорил Михайлов, – мне советники не нужны. От тебя требуется исполнение моих приказов – и ничего более. Ясно?
– Извините, – сказал Горец.
– Сейчас в «Космос». – Михайлов посмотрел на часы.
– Да? – взяла телефонную трубку Нина.
– Мам, – услышала она молодой мужской голос. – Это я.
– Яша! – радостно воскликнула она. – Господи, наконец-то! Мы уже переволновались все. Почему молчал столько времени?
– Да так, небольшие проблемы.
– Что случилось?
– Мне нужны деньги.
– Но ведь в прошлом месяце…
– Где отец?
– Он занят.
– Мам, – быстро проговорил Яков, – вышли денег. Мне нужно десять тысяч. Жду.
– Яша! – услышав гудки отбоя, закричала Нина. Неожиданно выматерившись, с треском швырнула трубку на аппарат.
– Здоров! – Пожав руку худощавому мужчине, Глеб сел за столик. – Давно ждешь?
– Пару пива выпил, – усмехнулся тот. – Так что не в тягость. Пиво отменное. И обслужили сразу. Как дела?
– Как сажа бела, – буркнул Глеб. – У племянницы остановился. У нее мужика замели. По заказному сработал – и взяли. Пальчики оставил.
– Лох, – удивленно отметил худощавый. – А может, спецом оставил? Может, упокойного, которого шлепнул, знал? И рисовался там пару раз? Вот и засветил пальчики. Теперь главное – в отказ идти. Он раньше сидел?
– Ага, – кивнул Глеб. – За пиратство последний раз. На Охотском, кстати, работал. Слышал о Панине?
– О морском пограничнике? – переспросил худощавый и, увидев кивок Глеба, усмехнулся. – Значит, поменял ремесло супруг твоей племянницы. Впрочем, хрен с ним. Как у вас дела?
