Кавинант взглянул на Этиаран, но та уже о чем-то тихо беседовала с Сароналом. Без дальнейшего промедления он ступил на широкую ветку следом за Барадакасом.
Сумрак ночи, нависшей над огромным деревом, теперь рассеивался огнями — светом домашних очагов жителей настволья. Иллюминация уходила далеко вниз, однако не до самой земли. Кавинант невольно ухватился за плечо Барадакаса.
— Это недалеко, — мрачно сказал хайербренд. — Надо всего лишь подняться на следующую ветвь. Я пойду сзади — ты не упадешь. Чертыхаясь сквозь зубы, Кавинант ухватился за перекладины лестницы. Ему хотелось отступить назад, вернуться вновь в надежную прочность зала в сердце дерева, но гордость и злость мешали ему сделать это. К тому же перекладины казались крепкими и даже чуть ли не клейкими, так что пальцы с трудом отрывались от них. Когда Барадакас успокаивающим жестом похлопал его по спине, Кавинант неуклюже начал подниматься. Как и обещал Барадакас, до следующей ветки оказалось недалеко. Вскоре Кавинант добрался до этой широкой и раскидистой ветви. В нескольких шагах от ствола она раздваивалась, образуя вилку, и в этой вилке находился дом Барадакаса. Держась для надежности за плечо хайербренда, Кавинант добрался до входа и со вздохом облегчения переступил порог. Он оказался в опрятном жилище из двух комнат, образованном исключительно ветвями самого дерева. Сплетенные ветви служили полом и стенами, включая также перегородку между комнатами. А потолок представлял собой купол из сучков и листьев. Вдоль одной из стен первой комнаты стояли широкие деревянные чурбаны, служащие стульями, а напротив них — койка. Вся атмосфера жилища была чистой и теплой, а предметы обстановки говорили о преданности их хозяина учению. Кавинант нашел это обстоятельство несколько тревожащим, словно напоминание о том, что хайербренд может оказаться опасным человеком.
Пока Кавинант разглядывал комнату, Барадакас воткнул по факелу в каждую внешнюю стену и зажег их, потирая руками наконечники и что-то тихо бормоча. Затем он на несколько минут удалился в соседнюю комнату и вернулся с подносом, уставленным бутербродами с сыром, большими гроздьями винограда и деревянным кувшином. Между двумя стульями он установил маленький трехногий столик, поставил на него поднос и жестом предложил Кавинанту сесть.
При виде еды Кавинант почувствовал, как он голоден: в течение последних двух дней он не ел ничего, кроме алианты. Он смотрел, как Барадакас на мгновение склонился над пищей, затем сел. Следуя примеру хозяина, он сделал сандвичи из сыра и винограда, поместив их между ломтями свежего хлеба, и щедро налил себе из кувшина вина. В первые минуты он ничего не говорил, увлекшись едой. Однако он не забывал о том, кто хозяин этого дома и что произошло между ними.
